Девушка надменно подняла голову, ответив на его улыбку холодным взглядом.

— Смею вас заверить, что я не смогу получить наслаждение от ваших скотских привычек.

— Вы в этом уверены?

Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него:

— Абсолютно уверена.

— Эта уверенность основана на вашем большом опыте общения с другими мужчинами?

От возмущения Эмилия несколько секунд не могла ничего ответить и только беспомощно хватала ртом воздух.

— Как вы осмеливаетесь предполагать, что я опущусь до подобного порока? — наконец сказала она.

— Фиктивный брак дает вам превосходную возможность попробовать запретный плод и избежать осуждения общества.

— О-о-о-о, вы настоящее чудовище!

Его разбирал смех, когда она схватила покрывало, лежащее на полу. Она выглядела такой возмущенной, такой невероятно невинной, такой до боли соблазнительной!

Саймон вдруг представил себе эту картину: она лежит рядом с ним в этой огромной удобной постели — тепло ее кожи согревает все его тело, ее стройные длинные ноги касаются его нот, а мягкие соски девичьих грудей упираются в его грудь. Ему хотелось разбросать ее волшебные волосы по подушке и зарыться в них лицом, вдыхая сладкий лавандовый аромат. Как много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был с женщиной, от которой пахло лавандой. Почти вечность.

О, как чудесно заниматься любовью с женщиной, от которой не исходит запах другого мужчины. Держать ее в объятиях всю ночь напролет. Чувствовать что-то большее, чем пустота, когда наступит вожделенная разрядка. Жить завтрашним днем и будущим вместо одного мгновения. Может быть, все это ничего не значит для других. А жизнь, которую вел Саймон, не позволяла ему мечтать о таких простых подарках судьбы.

Он заглянул в глаза Эмилии Мейтленд и подумал: что произойдет, если эта женщина посмотрит на него иначе, чем в тот раз, когда он держал ее в своих объятиях и когда в ее глазах» блестела первобытная страсть.

Но сейчас она стояла у края постели, прижав покрывало к груди и глядя на Саймона так, будто он только что выполз из пещеры.

— Я хочу, чтобы вы знали, — звенящим от волнения голосом сказала она, — только один на свете мужчина узнает мою любовь, и этот человек — не вы.

У Саймона защемило в груди, когда он узнал, что эта маленькая красавица уже отдала свое сердце кому-то другому. Он подумал о посвящении в книге сонетов и удивился, откуда у него появилось непреодолимое желание задушить этого незнакомого ему мужчину.

— И кто же этот счастливчик? Тот самый Генри, что подарил вам этот томик?

Она выпрямилась.

— Это не ваше дело.

Саймон провел кончиками пальцев по изящному кружеву, окаймлявшему край простыни с его стороны.

— Полагаю, что Генри уже женат, ибо в противном случае не было бы нужды в этом подлоге. Вступая в фиктивный брак, вы и ваш любовник можете продолжать вашу связь, не боясь последствий, правда?

— Вы способны только на низменные догадки.

Он посмотрел на нее, борясь с желанием схватить ее за узкие плечи и встряхнуть. А впрочем, зачем ей тратить время на человека, который не сказал ей даже своего имени. Саймон кивнул:

— Думаю, что это действительно не мое дело.

— Вот именно. — Она повернулась и решительно направилась к кушетке; покрывало цвета слоновой кости волочилось за ней по полу, но девушка шла, гордо подняв свою рыжеволосую голову, похожая на тигрицу, которая провела свое первое сражение.

— Эмили! — окликнул он.

Она швырнула покрывало на узкую кушетку.

— Что?

Когда она повернулась к нему, Саймон бросил ей одну из подушек. Подушка ударилась ей в грудь и мягко опустилась на пол.

Он улыбнулся, заметив свирепый взгляд «жены».

— Я думал, вы любите спать на подушке. Эмилия издала звук, похожий на фырканье.

— Подумаешь, какой догадливый… — С этими словами Эмилия подняла подушку и швырнула на кушетку.

— Доброй ночи, сердце мое, — произнес он, глядя на ее застывшую спину. Она снова фыркнула в ответ.

Саймон подавил смешок.

— Вы сами погасите свет или хотите, чтобы это сделал я?

Она гневно посмотрела через плечо.

— Оставайтесь там, где лежите.

— С удовольствием.

Девушка гордо прошествовала к подсвечникам, закрепленным вдоль стены, и резким, чересчур нервным движением погасила свечи, затем подошла к масляной лампе, стоявшей на маленьком прикроватном столике из красного дерева. Когда пламя исчезло, лунный свет просочился через окно и рассыпался по комнате серебристыми нитями.

Эмилия задержалась на мгновение у кровати, глядя на Саймона так, словно недоумевала, откуда взялся этот мужчина в ее постели. Лунный свет заливал ее фигуру сиянием, и в эту минуту лицо девушки казалось бледным и гладким, как нежные лепестки роз. Ее волосы ниспадали на плечи водопадом темного огня, так, что у Саймона при виде этой картины перехватило дыхание.