— Анна никогда и не попалась бы в такие сети.

— Да, — он провел большим пальцем по ее верхней губе. — Только очень страстная женщина могла пойти на такое — придумать себе мужа.

Эмилия посмотрела ему в лицо; она знала, что ей лучше уйти, нельзя ни минуты оставаться рядом с ним! Однако близость его тела завораживала и лишала воли. И против желания Эмилия подалась навстречу мужчине, подобно дикой розе, тянущейся к солнцу, а он опустил глаза и тихо добавил:

— Лишь страстная женщина могла бы понравиться мне.

«Лишь такой мужчина может понравиться мне», — подумала Эмилия.

Он так близко! Если немного подтянуться, то можно достать губами до его губ и почувствовать вкус его поцелуя.

Девушка даже дрожала от соблазна так и сделать это. Она положила ладонь ему на грудь, желая оттолкнуть его, и задержала свою руку. Шелковистые бугорки темных шрамов вызвали сладкую боль в пальцах Эмилии. Ее кожу обдало влажным жаром. Казалось, биение его сердца отдалось в ее груди.

Саймон напрягся, чуть-чуть наклонился к ней, и девушка увидела, что веселые искорки, сверкавшие в его глазах, сменило темное страстное пламя. Он запустил пальцы в ее волосы и прошептал:

— Вы способны совратить и святого, мисс Мейтленд.

Она чувствовала себя так, будто оказалась на краю пропасти: еще шаг — и она упадет.

— Вряд ли вас можно назвать святым, лорд Самозванец.

Его пальцы остановились на ее затылке, будто он хотел прижать ее к себе и оттолкнуть в то же мгновение.

— Да, я не святой.

Ей следовало покинуть его. Сейчас, немедленно. Но тело не слушало никаких доводов. Стараясь убедить саму себя, Эмилия произнесла срывающимся голосом:

— Если вы решили, что ваш сегодняшний поступок что-то изменил в наших отношениях, вы ошиблись.

— Расслабьтесь, мисс Мейтленд. — Улыбка мужчины вызвала у Эмилии непреодолимое желание поцеловать его. — Я уже говорил вам: если вы не желаете со мной общаться, я не стану вас принуждать.

Эмилия заглянула в его глаза и не смогла отвести взгляд. Словно какая-то незримая неразрывная цепь приковала ее к этому человеку и теперь грозила бедой.

— Конечно же я не желаю вас видеть! — произнесла она, понимая как неубедительно звучат ее слова.

— Вы ведь не это хотели сказать.

Он обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе. Сквозь тонкий муслин платья Эмилия почувствовала, как полыхает жаром его тело. Он прижал ее к себе, их тела соприкоснулись и впервые ее грудь, ее бедра ощутили стальную мощь мужских мускулов. Они оказались так близко друг к другу, как никогда. Но Эмилия вдруг поймала себя на том, что желает большей близости.

Она помотала головой, стараясь прийти в себя.

— Я не желаю вас видеть, не хочу!

— Разве? — Он, не отрываясь, смотрел на нее, и Эмилии показалось, что она тонет в омуте его глаз. От них ничего нельзя было скрыть — все ее тайны, все самое сокровенное становилось явным, словно при свете дня. Но она все еще не сдавалась:

— Именно так!

Ей следовало бы оттолкнуть его. Немедленно. Однако было так хорошо стоять рядом с этим мужчиной, так восхитительно, спокойно.

Трепещущая девушка увидела, что его глаза уже совсем близко… Его губы чувственно приоткрылись, и горячее дыхание мужчины обожгло ей щеку. Мужские губы скользнули по губам Эмилии, обжигая, словно искры ослепительного огня Жаркий поцелуй окончательно разорвал цепи, сковывающие девушку, все остальное потеряло значение — она чувствовала теперь только его тело, горячее и сильное.

И поддавшись зову сердца, она обняла Саймона, запустив пальцы в его густые волосы, и тут же, в ответ на ее порыв, Саймон глухо застонал, крепче прижав девушку к себе.

А поцелуй все не кончался… Касания его дразнящего языка повергли Эмилию в трепет. Она задрожала от непреодолимого желания разомкнуть свои губы. Уже слабеющий голос рассудка требовал от нее прекратить все это, остановить безумие, оттолкнуть мужчину. Но Эмилия уже не обращала внимания на уговоры разума. Ведь никогда в жизни ей не приходилось чувствовать себя такой слабой, такой желанной и в то же время такой сильной.

Забыв обо всем, она прильнула к Саймону, прижалась к его широкой груди, инстинктивно пытаясь найти у него защиту и покоряясь его призыву. Это были восхитительные ощущения. Однако теперь Эмилия хотела чего-то большего, чего-то такого, о чем она не имела ни малейшего представления, но хотела испытать.

— Что же ты делаешь со мной, — прошептал Саймон. Его руки скользнули по спине девушки, обжигая своим жаром даже сквозь ткань платья, а затем она почувствовала, как мужские ладони легли ей на бедра.