Начался небольшой дождь, барабаня по брезенту фургонов и с шипеньем гася костер. Стивен накинул его на Джоэллен и взял свой длинный брезентовый плащ, посадил ее в седло, прежде чем самому вскочить на лошадь.

— Вы везете меня назад? — спросила она громко, чтобы перекричать шум поднимающейся грозы и мычание испуганного скота.

— Не сегодня, — не очень вежливо ответил Стивен. Он отдал бы все, что имел, чтобы перед ним сейчас сидела Эмма, а от Джоэллен были одни неприятности.

— Тогда куда мы едем?

— Может, вы и не заметили, мисс Ленаган, но у нас здесь стадо. А скот не очень-то любит гром и молнию.

Дождь пошел сильнее, волосы, рубашка и брюки Стивена промокли насквозь. Он отдал Джоэллен свой брезентовый плащ, и примирился с потерей. Не так он был воспитан, чтобы позволить женщине страдать от холода, когда ему тепло.

Джоэллен впереди него затихла, все еще дрожа. Стивену казалось, что она плачет, и хотя он не собирался ничего предпринимать по этому поводу, ему было жаль ее. Она была ребенком, которого следовало отшлепать и отправить спать.

Когда блеснула молния, лошадь Стивена встала на дыбы, а коровы слепо бросились в темноту, испуганные блеском молнии.

Стивен поскакал за ними, довольный, что Джоэллен умеет держаться в седле. У него не было помощников, у других гуртовщиков были свои испуганные, отбившиеся от стада животные.

В течение часа гроза становилась все сильнее. Когда молния ударила совсем близко, конь Стивена пришел в неистовство. Сохранить контроль над ним было трудно с Джоэллен в седле, а когда мерин закусывал удила, его ничто не могло остановить.

Он бежал, пока не выдохся, остановившись среди высоких сосен. Стивен соскочил на землю, яростно ругаясь, и склонился проверить, все ли в порядке с ногами и копытами. В кромешной темноте он мог только ощупать лошадь.

С животным, кажется, было все в порядке, хотя мерин был весь в пене и тяжело дышал. Стивен грубо стащил Джоэллен с седла и поставил под деревьями.

— Стой здесь, — прошипел он, — или, клянусь Богом, на твоей заднице сохранятся отпечатки моих ладоней и когда тебе будет девяносто!

Джоэллен подчинилась.

Стивен успокоил, как мог, лошадь, потом с помощью деревянных спичек, которые он достал из кармана плаща, разжег маленький слабый огонь под деревьями.

Они склонились к его теплу.

— Где мы? — наконец набралась храбрости спросить Джоэллен.

Лошадь Стивена отдыхала, дождь лил, а до стада, возможно, были мили пути. Он был в таком бешенстве, что прошла целая минута, пока он справился со своим гневом и ответил:

— В середине неизвестно чего.

В отдалении завыл койот. Стивен чувствовал запах мокрой шкуры лошади и одежды, своей и Джоэллен.

— Волки, — прошептала Джоэллен, и при свете костра он увидел, как расширились ее глаза.

Стивен не стал утешать ее — он слишком сердился. Он привязал лошадь к поваленному бревну и добавил то, что сумел найти, к слабенькому костру. Когда он выпрямился, Джоэллен протянула ему плащ.

— Вот, — сказала она. — А то замерзнете. Мы из-за меня оказались здесь.

Стивен не стал отрицать это, но от дождевика отказался, покачав головой.

Джоэллен набросила плащ ему на плечи, натянула его на них обоих.

— Поцелуй меня, — сказала она.

Стивен свирепо посмотрел на нее, но не отодвинулся, так как они согревали друг друга своим теплом, иначе замерзли бы до смерти.

— Ни за что на свете, — прохрипел он.

Она прильнула щекой к его груди и откровенно зевнула. Он вспомнил, что это ребенок. Его ярость немного утихла, сменившись желанием по-отцовски защитить ее.

— Я так устала, — проговорила она.

Стивен тоже был измотан. Он ничего не видел от усталости. Не отвечая, он опустил Джоэллен на землю рядом с костром, и они легли, прижавшись друг к другу, завернутые в брезентовый плащ.

Джоэллен удовлетворенно вздохнула и подвигала бедрами.

— С мисс Эммой Чалмерс случится припадок, когда она узнает, — сказала она.

Конечно, новости неизбежно дойдут до Эммы. Ковбои сплетничают хуже старух, а посудачить о десятнике и дочери хозяина, проведших вместе ночь, было слишком соблазнительно. Стивен закрыл глаза и помолился, чтобы Эмма любила его и поверила.

Всю ночь он пролежал рядом с Джоэллен под плащом, иногда вставая добавить дров в костер. Раз он задремал и увидел во сне, что они с Эммой женаты и живут в Фэрхевене, не опасаясь закона. Он проснулся и увидел, что лежит рядом с совсем другой женщиной, и чувство одиночества охватило его.