— Мне кажется, ты торопишься, Эмма.

Она продолжала заниматься своим делом, на этот раз отводя от него глаза.

— Почему ты все еще хочешь меня, Фултон, если знаешь про Стивена?

— Как я говорил раньше, Фэрфакс просто бродяга. Он разобьет твое сердце, Эмма.

Она повернулась к нему, упершись руками в бедра.

— Фултон, ты не слушал меня. Я отдалась ему, Стивен, и я занимались любовью.

Фултон на миг закрыл глаза.

— Не говори так.

— Это правда, — мягко настаивала Эмма, и не могла не прикоснуться к рукаву Фултона, таким ошарашенным он выглядел. — Мне жаль, — добавила она, — но это так.

— Мне все равно, — проговорил Фултон. Его глаза блестели слишком ярко и говорил он слишком быстро. — Я могу заставить тебя забыть его. Если ты просто позволишь мне обнять тебя, позволишь поцеловать тебя, позволишь то, что разрешала ему…

Эмма отступила, но сзади была стена из книг. Она вздрогнула, когда Фултон схватил ее за плечо, вспоминая свой испуг накануне, когда он попытался овладеть, ею.

— Я бы ни за что не обидел тебя, — потерянно произнес он.

— Пожалуйста, — прошептала Эмма.

Неохотно он отпустил ее, но все еще стоял слишком близко. Переводя дыхание, он произнес:

— Ты закончила работу? Я провожу тебя. Будет все, как в старые времена, до того как он появился, вот увидишь.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Эмма, поворачиваясь, чтобы уйти.

Фултон поймал ее за руку и резко повернул к себе.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я вел себя грубо? — протянул он. — Это так, Эмма? Этот ковбой взял то, что хотел, вместо того чтобы просить, как подобает джентльмену?

Эмма почувствовала, как лицо залилось краской. Она высвободилась и с величайшим усилием удержалась, чтобы не дать ему пощечину.

— Я думаю, что нам больше нечего обсуждать, — холодно сказала она. — Пожалуйста уходите, пока я не, вызвала шерифа.

Фултон рассмеялся.

— Перестань, Эмма. Ты не можешь придумать ничего лучше, чем старина Вудридж?

Она отпрянула.

— Вы пугаете меня.

Мгновенно лицо Фултона изменилось. Он был сама нежность и снисходительность.

— Я бы никогда не обидел тебя. Я люблю тебя. Ладно, бери свои вещи и закрывай библиотеку. Я хочу проводить тебя домой.

Быть на улице, где ходят люди, показалось Эмме безопаснее, чем оставаться в библиотеке.

— Хорошо, — согласилась она, и теперь, когда она повернулась, он дал ей пройти.

Эмма достала сумку и шаль из-под стола вместе с книгой, которая пришла с утренним поездом. Как обычно, Эмма была там с объявлениями и, как обычно, не было никаких известий о Лили и Каролине.

Она почувствовала себя немного обескураженной, когда уходила из библиотеки вместе с Фултоном. Он терпеливо стоял рядом, пока она запирала дверь и прятала ключ в сумку.

— Мы могли бы поужинать в гостинице, — предложил Фултон.

Эмма покачала головой.

— Тогда, по крайней мере, возьми меня под руку, — сказал он, подставляя локоть.

Она притворилась, что не расслышала.

— Что слышно от твоей матери? — спросила она, чтобы перевести разговор в безопасное русло. Фултон вздохнул.

— Боюсь, что она не совсем здорова, — ответил он. — Они с отцом решили отложить свое возвращение из Европы.

Некоторое время они шли молча, Фултон помедлил у калитки, открыв ее для Эммы и отступив в сторону, пропуская ее.

Она благодарно улыбнулась Дейзи, которая на ступеньках вытрясала коврик. Экономка бросила на Фултона зловещий взгляд, а Эмма вбежала в дом. Там девушка бросилась по лестнице в свою комнату, переоделась в старенькое ситцевое платье, спустилась на кухню и вышла из дома через заднюю дверь.

Солнце все еще ярко светило, хотя было уже поздно, ноги Эммы горели. В тени деревьев, отделявших берег озера, принадлежавший Хлое, от улицы, она села на траву и развязала ботинки. Сняв их, она спустила и чулки.

Она собиралась пойти к воде, когда ей пришло в голову, что она вся такая же горячая, как ноги. Она порывисто сбросила платье и пошла в воду в панталонах и лифчике.

Услышав покашливание за спиной, она резко обернулась, прикрывая грудь, просвечивающую сквозь тонкий муслин. На берегу стоял незнакомец, худощавый, хорошо одетый мужчина с темными волосами. В его карих глазах было что-то очень знакомое.