Катрич знал некоего Варана — подлого и трусливого убийцу, который выбирал жертвы среди стариков и детей. Пытаясь создать себе образ крутого, неудержимого в ярости блатаря, он неизменно отрезал своим жертвам уши. Об этом знали многие уголовники и побаивались Варана. Но когда Катрич брал его, бандит до такой степени перетрусил, что сокамерники по КПЗ, когда туда поместили Варана, стали орать, чтобы ему разрешили постирать штаны — убийца с перепугу обделался.

Ткнув киллера носком ботинка в бок, Катрич спросил:

— И как тебя звать, гость дорогой?

— Иди ты!… — Киллер грязно выругался.

— Ты невежливый, — грустно сказал Катрич. Нагнулся и ребром ладони ударил матерщинника по шее. — Это от гордыни. Ходишь, а самого распирает самомнение: как же, я киллер! Красиво звучит: дилер, брокер, киллер, менеджер. Назвать тебя наемным убийцей, а уж тем более мокрушником-палачом, так ты небось в бутылку полезешь. Верно? Некрасиво и дурно пахнет от русских названий. Будто «фекалии» звучит благородней, чем «говно». Но на деле суть-то одна. Упакован ты классно. На чужую пролитую кровь денег не жалеют. Чем больше крови пустишь, тем больше твой доход. Короче, в сущности, ты кровосос. Хорек. Таких душат без сожаления.

Катрич обшарил карманы лежавшего, вынул из пиджака паспорт.

— Итак, значит, мы имеем дело с господином Курасовым Захаром Ивановичем. Очень приятно. А кто ты на самом деле?

— Жаль, я тебя не кончил, — сквозь зубы пробормотал Крыса и зло сплюнул.

— А ты и не мог. — Катрич старался задеть его как можно больнее. — Против меня ты — сопля на палочке. Не знаю, есть ли у твоего шефа мозги. Послать ко мне недоноска… А теперь мы сделаем так…

Катрич сдернул с шеи Крысы модный цветной галстук, бросил на пол и ногой вытер место, где виднелся плевок.

— Еще плюнешь, вытрешь мордой.

Катрич подвинул к себе телефон, набрал номер Рыжова.

— Иван Васильевич, а я хорька поймал. Ва-аню-чи-ий! Не хотите взглянуть? Тогда приезжайте. И прихватите роботеку. Пока вы приедете, я хорька слегка попытаю.

Крыса насторожился. Слова «попытать» и «роботека» ничего хорошего не сулили. Значение первого Крыса понимал хорошо и представлял возможные последствия пытки. Второе слово пугало загадочностью, поскольку не было ему известно. Между тем «роботекой» Рыжов называл собственное досье, в котором уже несколько лет собирал фотографии и фотороботы разыскиваемых преступников. Катрич надеялся на удачу: авось в досье найдется нечто похожее на его гостя.

Опустив трубку на аппарат, Катрич подтолкнул Крысу ногой.

— Поднимайся, хорек! Ну!

Крыса, нецензурно лаясь, встал на ноги.

— Ну и что? — Глаза его гневно таращились. — Что ты со мной сделаешь?

Заводя себя, Крыса старался не показать зарождавшегося в нем страха. Поведение Катрича было ему непонятно, трудно прогнозировалось, в преступных кругах об этом человеке говорили самое разное.

— Что с тобой сделаю? Замочу.

Катрич плечом подтолкнул Крысу к двери ванной комнаты. Тот попытался упереться в косяк, но Катрич с силой наподдал ему коленом под зад и втолкнул внутрь.

— Лезь в ванну! — приказал он, повышая голос.

— Ты что?! ~ Вопрос прозвучал по-дурацки.

— Сказано, замочу, — издевательски отозвался Катрич. — Не в комнате же это делать. Мне в ней еще жить и жить.

— Долго не проживешь! — угрожающе прошипел Крыса. Сильным толчком в бок Катрич помог Крысе преодолеть колебания. Крыса влетел в ванну, нелепо взмахнув руками и ударившись при этом головой об эмалированную стенку. Застонал то ли от боли, то ли от злости — понять было трудно.

— На спину! — приказал Катрич.

— Ну, гад, ты за все ответишь!

— Ой, какой ты крутой! — Катрич подпустил в голос испуг. — Концентрат! Но я тебя сейчас подразбавлю. До нормальной кондиции.

Он снял с крючка ручной душ, включил холодную воду и направил струю в лицо Крысе. Тот попытался дернуться, но крепкая рука уперлась ему в грудь, не позволяя сменить положение.

— Лежи, хорек!

— Холодно! — захлебываясь, заорал во весь голос Крыса. — Ты сдурел?!

— Я тебя обещал замочить? Вот и мочу. Только орать не надо. А то соседи всполошатся.

Последние его слова, должно быть, вселили в Крысу надежду, и он заорал громче прежнего:

— Кончай! Кончай, я сказал!

Катрич направил ему струю прямо в рот. Крик прекратился. Отдышавшись, уже совсем другим тоном Крыса спросил:

— Что ты будешь со мной делать? — Сидя в холодной воде, которая все прибывала, он почему-то вдруг осмелел. — Тебе все равно не уйти от наших.

— Серьезно?

— Точно. Тебя пришьют. А я могу тебе помочь. Рвешь когти из города, а я доложу, что тебя не дождался.