Шрифт:
Гриф постоял еще немного, словно ожидая, что он может вернуться. Спрятал оружие и пошел к Клинике.
– Слышь, агент, – послышалось сзади, – красиво ты, конечно, пообщался с полковником, но неужто собрался подыхать здесь?
– Слушай, Горенко, ты мне надоел – хуже не бывает, – не оборачиваясь, сказал Гриф. – Ты-то почему не сел в вертолет?
– Старую шутку вспомнил, про швейцарских банкиров. Если они прыгают в окно, прыгай за ними – это принесет прибыль. Ты, конечно, не швейцарский банкир, но что-то в тебе есть. – Горенко подошел к Грифу. – Но, если ты и вправду решил тут подохнуть, я хоть увижу, как ты, сволочь, подыхаешь. Что, согласись, тоже немало…
Командиры расчетов установок «буря» ждали приказа.
– Где Ильин? – спросил Старший. – Он должен был прибыть в Клинику еще десять минут назад.
В голосе еще не было паники. Пока не было паники. Но чувствовалось, что она уже близко. На подходе. Буквально в нескольких секундах полета.
Младший активировал пульт связи, отмахнувшись от вызова Клеева. Телефон на столике зазвонил и замолчал, обиженно звякнув от пинка ногой. Ильин не отвечал. Не отвечала его торпеда.
Остальные торпеды двигались на запад, их отметки бойко перемещались по карте к Брюсселю.
Одна отметка просто зависла в сотне километров от Клиники.
Над городами снова вспыхнули кадропроекции.
Гриф протянул руку, чтобы открыть дверь, и замер. Горенко показалось, что тело свободного агента свело судорогой – лицо побелело, пальцы рук скрючило.
– Ты что? – спросил Горенко.
Глава 9
Он замерз. Превратился в лед. В ледяную статую. Было не больно – он просто вдруг понял, что намертво вморожен в глыбу льда.
Или залит стеклом.
Холодно не было. Просто он не мог даже пошевелиться. Он даже вдохнуть не мог, вдруг понял Гриф. И почти успел испугаться, прежде чем осознал – дышать ему не нужно.
Гриф стоял лицом к двери.
Медленный, тягучий звук просочился к нему откуда-то сзади:
– Ты-ы-ы-ы…
Что-то начал говорить Горенко, понял Гриф. Оглянуться… Мышцы не послушались. Они надежно вплавились в окружающий лед. Но…
Взгляд откуда-то сверху. Двор Клиники. Уничтоженные клумбы, брошенное оборудование, на тубусах активированных микропланов светятся зеленые огоньки. Микропланы готовы работать.
Ветер пытается сгрести весь мусор в северный угол двора.
В северный, понял Гриф. В северо-северо-западный угол… Ветер – десять метров в секунду… Температура – плюс двадцать… давление…
Чушь, не нужно. Неинтересно, хотя и странно чувствовать, что он может в любое мгновение узнать все эти данные с точностью до… с любой точностью. С какой только захочет…
Не хочет он. Он смотрит на двор Клиники сверху, с высоты… не нужно, его совершенно не интересует, с какой высоты он смотрит на себя, замершего перед дверью, и на капитана Горенко, стоящего у него за спиной.
– Ы-ы-ы-ы… – все еще тянет Горенко, но Гриф уже знает, что фраза капитана очень проста, всего два слова.
Ты что, хочет спросить Горенко. Даже не спросить, а просто выразить свое удивление, отреагировать на странное поведение Грифа…
Но это тоже неважно… Совершенно неважно. Как неважно, что зовут капитана вовсе не Алешей Горенко, да и не капитан он вовсе, но это все неважно… это можно узнать потом… сейчас нужно другое. Нужно понять… И отреагировать. Обязательно нужно отреагировать, иначе…
Двор и Клиника скользнули в сторону, вышли из поля зрения, и Гриф тут же забыл об этом. Или нет, не забыл. Об этом нельзя забывать… Под картинкой проносящейся внизу степи проступил еще один слой – карта, сразу понял Гриф. Даже не карта, а изображение поверхности, заполненное мельчайшими деталями и подробностями, неразличимыми сейчас, но готовыми проступить – Гриф это знал – в случае необходимости.
Если это станет нужно.
Потом.
И третий слой под картой. Территория, Корабль, лежащий в центре темно-зеленого круга… люди, копошащиеся далеко внизу, суетящиеся, решающие свои важные вопросы… и следующий слой, следующий, следующий…
Их сотни, но они не сливаются, они не превращаются в бессмыслицу… он видит каждый из этих слоев… не упуская из виду всех их.
Гриф не удивился. Он знал, что так надо, и знание это придавало уверенности.
Граница.
Деревья, похожие на шкуру зверя… и одновременно каждое дерево в отдельности, каждая птица, насекомое… не нужно слишком подробно, подумал он, не отвлекаться, мелькнула мысль… люди… люди и машины…
Капониры тщательно замаскированы… очень тщательно… их не видно даже вблизи… насквозь… он видит маскировку насквозь… понимает, какой из бункеров склад, а в каком сейчас пусто… знает, куда ушли люди, бывшие в этих подземных казармах… пунктиры услужливо потянулись от казарм в стороны… не нужно, это неважно… неважно…