–  Желтая кошка?
– быстро спросил Марин.

–  В самом деле желтая. И представь себе, вся в черных полосках, как тигр.

–  Добрый вечер!
– сказал неожиданно Ангел и снял шляпу: ему за ворот тотчас просочилось несколько ледяных капель, как будто они лишь того и ждали.

Марин, внимательно смотревший куда-то через забор, мгновенно обернулся.

–  Кто это был?
– спросил он строго.

–  Доктор Здравков из Первой градской. Подожди, когда он пройдет!

–  Кажется, весь квартал сплошь населен врачами, - заметил меланхолично Марин и сгорбился.
– Тьфу, ну и погодка!

Да, погода была не разгуляешься, отвратительная была погода. Осенний дождь, нудный, как современная симфония, обволакивал окрестности влажной пеленой. Редкие прохожие с серыми пятнами вместо лиц торопились к своим индивидуальным и коммунальным очагам, влекомые мыслью об уюте, довольстве, покое.

–  Давай перемахнем прямо через ограду?
– подкинул идею Ангел, когда они остались на улице совершенно одни.

–  А если заметят, как мы объясним такое чудачество? Нет, только через ворота, понял?

Старые железные ворота протяжно заскрипели, хотя Ангел старался открывать их с величайшей осторожностью. Двое застыли на месте и, лишь убедившись, что путь свободен, растворились в сгущающихся сумерках. Из крохотного одноэтажного домика, чуть побольше других соседских хибар, вырывались бешеные ритмы модной мелодии и высокий смех девушки, перебрасывавшейся с кем-то шутками.

–  Какие там розы!
– воскликнул отчаянно Ангел.
– Не то что розы - заурядная трава и та давно уж пожухла. Может быть, стоит подождать со всем этим до весны?

–  Тихо, тихо, - осадил друга Марин и зашептал ему на ухо: - Розы осенью засыпают землей. Видишь, чернеют бугорки - это и есть розы.

–  А поверх желтых роз - желтые бугорки, увенчанные желтыми лентами. Чтобы мы не перепутали, - простонал Ангел.

–  Потешайся, сколько тебе заблагорассудится, но сначала взгляни вон туда.

–  Валуны! Один, второй, третий! Ну и Климент!

В несколько прыжков единомышленники одолели расстояние, отделявшее их от заветных камней, затем присели и принялись судорожно шарить по земле. Холодная мокрая листва прилипала к рукам. Оглушительно чавкала под каблуками грязь.

–  Идиот!
– тихо выругался Ангел, явно имея в виду себя самого, и указал на домик: - “Влево” означает влево от этой лачуги, по направлению движения.

Он снова начал рыться в земле, затем поднес руку к лицу, силясь что-то рассмотреть. Пальцы его стискивали тонкую цепочку, на которой покачивался…

–  Медальон!
– выговорил он каким-то странным, отчужденным голосом и мучительно сглотнул.

Марин молчал, изумленный.

–  Идем!
– решительно сказал Ангел, и они двинулись к домику.

Когда они позвонили, кто-то сначала приглушил музыку, и лишь спустя минуту-другую отворилась дверь. Перед ними предстала миловидная девушка с дерзко приподнятым носом и капризно очерченными губами. Ее карие глаза были испещрены желтыми точками. “Опять желтый цвет!” - удивился Ангел и в тот же миг осознал, что именно теперь должны начаться чудеса.

–  Нельзя ли у вас вымыть руки?
– пробормотал он первое, что пришло в голову, и показал свои вымазанные в грязи ладони. Марин последовал его примеру.

Мгновенно оценив всю комичность неожиданного их появления, девушка лукаво усмехнулась.

–  А может быть, вам нужно обогреться и поужинать?
– спросила она невозмутимо.

–  Ни в коем разе!
– энергично возразил Ангел.
– Иначе вам придется распроститься со всеми съестными припасами, сколь бы ни были они обширны. Мой приятель - профессиональный истребитель питий и яств. Позвольте вам его представить…

Немного позже все трое сидели в уютной гостиной. Девушка держалась просто и естественно, как будто они были знакомы давным-давно. Из магнитофона исторгалось тяжкое меццо-сопрано. Обладательница могучего вибрирующего голоса должна была выглядеть как сгусток желе, утопающий в облаках черных кружев. Ничего съестного в доме не нашлось, зато в трех бокалах плескались золотистые отблески “Курвазье”.

–  Роскошная посудина!
– говорил медленно Ангел, разглядывая на свету золотисто-желтый бокал, и вдруг спросил наугад: - Вероятно, воспоминание о последней поездке в Париж?

–  О последнем возвращении из Парижа, - поправила она его вполне серьезно, и он едва сдержался, чтобы не охнуть от изумления.

Марин быстро обменялся с другом красноречивым взглядом.

–  Да вы, сдается мне, прорицатель?
– спросила девушка.

–  Он и впрямь ясновидец!
– сказал Марин.

–  Например, - спокойно проговорил Ангел, - мне ничего не стоит предугадать, что у вас есть желтая кошка с черными полосами.