Итак, два промаха один за другим. Может быть, следовало остаться в клинике, пока решат, что он исцелен, и выпустят на свободу? Он уехал бы в другой город, потом перебрался в другую страну, где ждал бы удобного случая незаметно исчезнуть с Земли и вернуться на свою далекую родину, мгновенно переместившись в пространстве. Но покинуть палату сверхъестественным образом, оставить надежду на чудо в мире, и без того битком набитом суевериями, он не имел права!

Тут лицо профессора Корнелиуса прояснилось - теперь он знал, как поступать дальше. Он поднялся, пристально поглядел на знак Солнечного совета, сиявший на стене, распахнул дверь и исчез. И никто, никто не сделал ни малейшей попытки его остановить…

Дед Киро, ночной сторож клиники, сидел на стуле в дежурной комнате и огромным носовым платком вытирал вспотевший лоб. Перед ним застыли как истуканы Ангел и Марин, слушая сбивчивые объяснения старика.

–  Для вас ложь, ребятки, а для меня истинная правда!
– повторял дед Киро с безумным блеском в очах.
– Слоняюсь я, как всегда, по коридору, свищу себе посвистываю, до рассвета-то еще ох как далеко. Ну остановился я, стало быть, возле палаты евойной. Дай, думаю, погляжу, что-то он там поделывает. Чего скрывать, не в своем уме человек, но я уж к бредням его вроде приноровился. Отпер двери, глядь, а в палате-то - никого. Пусто в палате. Ни тебе человека, ни дьявола! Провалиться мне на этом месте, ежели хоть словом солгал!

–  Да ты понимаешь ли, что мелешь, дед Киро?
– не выдержал Марин.
– Как мог ни с того ни с сего пропасть человек? Он что - цыпленок?

Дед Киро опасливо перекрестился.

–  Я взаправду, ребятки, как на духу! Да и какой мне резон измышлять напраслину?
– Он понизил таинственно голос и добавил: - А тут и первые петухи закукарекали!..

–  Вставай, дед!
– распорядился Ангел.
– Пошли!

–  Куда?
– прошептал подавленно старик.

–  В палату Климентову, куда же еще! Подымайся! Хватит байки сочинять!

–  Э-э э, ни в коем разе, ребята!
– замотал головой сторож.
– Я туда не ходок! Вот вам ключ: идите, отворяйте, смотрите!

–  Ну и сиди здесь, старый хрыч!
– заявил Марин и потянулся к ключу, однако дед Киро отстранил его руку.

–  Ладно!
– сказал он после некоторого раздумья; лицо его являло мрачную решимость.

Втроем они понеслись по длинному коридору, погруженному в сонную тишину. Перед злополучной палатой старик отдал ключ Ангелу, а сам юркнул ему за спину. Он так испуганно моргал, как будто через мгновенье-другое ему было предречено лицезреть самолично Змея Горыныча. Стараясь казаться невозмутимым, Ангел сунул ключ в замок, отворил дверь. На подоконнике сидел согбенный человек. Он мирно дремал. Небо на востоке еле заметно румянилось. Рассветало.

Не проронив ни слова, посрамленный дед Киро засеменил восвояси. Двое друзей приблизились к окну. Ангел тронул дремлющего за плечо, и тот открыл глаза.

–  Почему бы вам не лечь, Климент?

–  Ого, да я, кажется, заснул!
– неожиданно сказал профессор Корнелиус и громко зевнул, сползая с подоконника.

Пока профессор Корнелиус снимал халат, Ангел пошептался с Марином и наконец сказал:

–  У нас приятная для вас новость, Климент.

–  В самом деле?
– обернулся Корнелиус.

–  Главный врач разрешил нам работать вместе.

–  Превосходно!
– искренне обрадовался тот.

–  Только работать нам придется здесь, в лаборатории клиники, - поспешил пояснить Марин и добавил: - Видите ли, главврач настаивает на контроле. Он опасается, что вы еще не совсем здоровы, хотя лично мы полагаем…

–  Какое это имеет значение, друзья!
– щедро махнул рукой профессор Корнелиус.
– Главное - работа. А проблема стоит того, вы еще убедитесь!

–  У нас была возможность убедиться, - сказал Ангел.
– Впрочем, Калояна… так зовут девушку… сердечно вас поздравляет. Она весьма вам благодарна за медальон.

При этих словах все трое замолчали. И каждый усмехнулся своим мыслям.

Утром в Солнечном совете академик Карус получил первый доклад, относящийся к его сектору. Доклад был краток:

“Профессор Корнелиус из Института истории инопланетных цивилизаций поступил согласно предвидению - он вернулся на планету, которую изучает”.

Следовала подпись.

С нескрываемым удовольствием академик Карус начертал свою первую резолюцию:

“Обвинение третьей степени отменяется!”Он подписался и оттиснул внизу блестящий знак Солнечного совета…