–  Могла ли психическая болезнь охватить сразу весь экипаж?

–  По-моему, причина болезни сохраняется, сэр, - сказал появившийся Чехов.
– Я чувствую себя очень возбужденным; у меня болит и кружится голова.

–  Я не могу ответить на этот вопрос, - сказал Маккой.
– Судя по медицинскому журналу, даже корабельный врач не понимал, что происходит. Единственное, что я могу сделать, это забрать все записи и проанализировать их позже. Какого дьявола…

–  Кощей! Что происходит?

После короткой паузы послышалось:

–  Джим, этот корабль начинает растворяться! Я только что провел рукой через труп, а затем через ближайшую стену.

–  Возвращайся назад, и побыстрее. Кирк - “Дерзости”. Мистер Скотт, приготовьтесь принять нас на борт.

–  Капитан, я не могу; я не могу принять вас всех.

–  Что ты имеешь в виду? Что у вас там происходит?

–  Ничего такого, что мы могли бы понять, - мрачно ответил Скотт.
– “Вызывающий” исчезает. Что-то словно выхватывает части нашего собственного корабля. Оно сжало частоты нашего транспортера. У нас осталось только три. Да и на их счет я не могу быть уверен. Одному из вас придется подождать.

–  Прошу разрешения остаться, - сказал Спок.
– Я смогу дать дополнительную информацию.

–  Более важно доставить на “Дерзость” ту, что вы уже имеете. Не спорьте. Здесь останусь я. И я постараюсь вернуться сразу за вами.

Но он не вернулся. Через секунду после того, как Чехов, Спок, и Маккой материализовались на борту “Дерзость”, “Вызывающий” исчез.

Скотт вместе с офицером из транспортного отсека были у пультов. Спок, сняв шлем, присоединился к ним и всмотрелся в экран.

–  Видите что-нибудь?
– спросил Скотт.

–  Абсолютно ничего. Сплошная тьма.

Маккой тоже снял шлем.

–  Но он должен быть где-то там. Если его не захватил транспортер, то как насчет челнока? Должен быть способ вызволить его оттуда.

–  Там нет и следа капитана, доктор, - возразил Спок.
– Единственное, что мы можем сделать, это ввести нашу информацию в компьютер, а там посмотрим.

Компьютер был одним из самых быстрых в своем поколении, но ожидание все равно показалось долгим. Наконец приятный женский голос произнес:

–  Обработано.

–  Вычислите следующий период пространственного наложения, - сказал Спок.

–  Два часа двенадцать минут.

Спок выключил машину. Скотт ошеломленно глядел на него.

–  Это столько мы должны ждать прежде, чем вытащим Капитана? Но, Спок, я не думаю, что мы сможем удерживать корабль на месте так долго. Утечка мощности происходит неупорядоченно; я не могу найти и остановить ее.

–  Ты должен сделать это, - сказал Спок.
– В этом месте структура космоса очень тонка. Если мы ее нарушим, то у нас уже не будет шанса вернуть капитана живым.

Чехов выглядел подавленным: хуже того, он выглядел больным.

–  Я не понимаю, - сказал он, - что такого необычного в этой области пространства?

–  Я могу только предполагать, - ответил Спок.
– Мы существуем во вселенной, которая сосуществует со множеством других вселенных. Все они находятся в одном м том же физическом пространстве, но смещены во времени. На короткие периоды эти вселенные могут перекрываться. Это и есть период наложения, когда мы соединимся со вселенной “Вызывающего”.

–  И когда мы сможем вернуть капитана, - добавила Юхэра.

–  Может быть. Но пространственные структуры вселенных различны. И применение полной мощности двигателей может привести к нарушению связи между ними. Вдобавок мы и сами можем попасть в ловушку.

–  И умереть, как они?
– злобно воскликнул Чехов. Неожиданно его голос поднялся до пронзительного крика.
– Будь ты проклят, Спок…

Он бросился вперед. От удара ошеломленный Спок упал: руки Чехова вцепились ему в шею. Сулу попытался схватить Чехова, но тот в ярости отшвырнул его в сторону. Скотту все же удалось оттащить Чехова, и Спок был вынужден отключить его несильным ударом по шее.

–  Охрану на мостик, - бросил Спок в интерком.
– Доктор Маккой, пожалуйста, тоже поднимитесь сюда.

Маккой появился почти сразу же, и с первого взгляда понял, что произошло.

–  Он прыгнул на вас? Это моя вина; я должен был проверить его сразу же, как он сказал, что чувствует себя возбужденным. Но у меня было много других дел. Он жаловался на боль? А как насчет его поведения? Истерическое? Испуганное?

–  Мне он показался скорее разъяренным, чем испуганным, - сказала Юхэра.
– Но ему не на что было злиться.