– Что… что случилось?
– запинаясь спросила она.
– И что это за шарик?

– Это?
– Джонатан уничтожил шар одним движением.
– Простая магия. Ничего больше. А шарик показывал мне будущее… моей дочери. Правда, на эти чары я потратил слишком много энергии. Боюсь, до утра проваляюсь как труп. Где мне лечь?

– Мы… ляжем вместе… если ты не против, - отпустив глаза к полу, заявила девушка.

– Ну, если тебе нужен в постели не слишком свежий мертвяк, тогда ладно. Желание дамы закон!
– Он говорил зло и язвительно.

– Зачем ты так со мной? Ради тебя я пошла против всех!
– произнесла девушка, подходя к нему.
– Что я тебе такого сделала?

– Ничего, это я причинил тебе одни только гадости, - прошептал он, опуская голову.

– И что ты узнал насчёт будущего Кати?
– спросила она, когда они помылись - в разных ваннах - и легли в огромную кровать под балдахином. Кровать была таких размеров, что на ней вполне могло бы улечься целое войско, совершено не стесняя друг друга. Никакую близость эта кровать и не предлагала. Только покой и одиночество.

Джонатан пожал плечами с видом смертельно уставшего человека, потерявшего всякую надежду, что всё у него будет хорошо: - Ничего хорошего: она умрёт.

– Когда?
– машинально спросила она.

– Завтра. А может даже сегодня ночью.

– И… неужели ничего нельзя сделать? Как-нибудь предотвратить?

– Ничего. Это судьба, понимаешь? А не детский сад, ясельная группа.

– Тогда я иду дежурить возле её комнаты!
– решительно заявила Мария, вскакивая в одной ночнушке на холодные плиты пола.

– Не стоит: это всё равно не поможет, - вяло заметил он.

– Да как ты можешь с таким безразличием говорить о смерти своей единственной дочери!
– взорвалась девушка, сверля его гневным взором.
– Ты даже не чёрный маг - ты какое-то чудовище!

– Неужели ты думаешь, что я ничего бы не сделал, если бы мог? Плохо же ты меня знаешь!

– Напротив: слишком хорошо!
– отпарировала Мария.
– А ну-ка, вставай!
– девушка стянула с него одеяло.
– Сейчас мы встанем дозором возле спальни Кати. И никто её не убьет - мы её расколдуем! Или… ты знаешь больше, чем говоришь?
– с подозрением уставилась она на мага.
– Может быть, ты её уже убил? По-моему, убивать на расстоянии для мага твоей квалификации - это раз плюнуть.

– Нет, - он прямо посмотрел в её глаза, - с меня хватит убийств! К тому же - сейчас мне нет смысла с вами бороться, не так ли?

– Кто его знает, - с сомнением протянула Мария.
– Как жаль, что я не умею читать мысли!

– Так никто не умеет, - усмехнулся Джонатан, - так что не расстраивайся.

Они встали и вышли в коридор, оба в ночных одеяниях: Джонатан в пижаме, подчёркивающей его идеальную, сильную фигуру, а Мария в ночной рубашке, напоминающая прекрасный призрак.

До комнаты, где лежала замороженная Катя, они дошли очень быстро. Дверь была распахнута.

– Что ж, кажется, мы опоздали, - странным голосом заметил Джонатан. Мария почувствовала, что теперь он действительно на грани истерики.
– Я же тебе говорил, - тем же неживым голосом продолжал он.

– Заткнись!
– нервно оборвала его девушка, вбегая в комнату. Она взглянула на Катю… и увидела, что девушка лежит мёртвая. Из её сердца торчал громадный меч. Кровь, алая кровь струилась по её телу, стекая со стола, на котором она продолжала возлежать, как какое-то экзотическое блюдо.

Она резко повернулась к Джонатану, сжав кулаки, который, хоть и не выглядел удивлённым, но явно был подавлен. Его губы явственно дрожали.

– Что такое? Мы начали испытывать простые человеческие эмоции?
– сардонически просюсюкала она.
– Это всё ты, это ты всё подстроил, признайся! Ах, зачем же я снова доверилась тебе, это же надо быть такой дурой! Правда, после всего того, что ты успел натворить раньше…

– Раньше я сражался за свои убеждения!
– буркнул он.

– Да, а я и забыла, что твои убеждения - это святое!
– издевательски произнесла девушка.
– Знаешь, так и хочется набить тебе морду!

– Так набей? В чём же дело?
– он потянулся к ней.

– Не хочу руки об тебя пачкать! Сволочь! Я ведь в глубине души - где-то очень глубоко - верила, что ты - хороший… а ты… оказался плохим.

– Может быть, - Джонатан мрачно глянув в её глаза, - но свою дочь я не убивал, я просто не мог бы этого сделать, как ты не понимаешь?

– Мне кажется, что я уже ничего не понимаю в этой волшебной жизни, - прошептала обессиленная испытанными переживаниями девушка. Она без сил упала в кресло, повернув его так, что бы ни видеть тела. Она мрачно уставилась в камин, который загорелся по её приказу.
– Даже не знаю, что я скажу Люмис.