Навстречу из кустарников поднялась Минала с арбалетом в руках. Калам покачал головой. Они молча протиснулись сквозь густые тополиные ветви и вышли к лагерю.

Кенеба мучил очередной приступ горячки. Над ним склонилась Сельва. Ее глаза были полны растерянности и страха. Она прижимала ко лбу мужа мокрую тряпку и что-то шептала, стараясь хоть как-то унять его судорожные метания. Ванеб и Кесен стояли поблизости и делали вид, будто проверяют упряжь лошадей.

Минала осторожно разрядила арбалет.

— Ну что, плохи наши дела? — спросила она.

Калам ответил не сразу. Он вылавливал последних муравьев, забравшихся под одежду. Чувствуя, что она ждет ответа, ассасин вздохнул.

— Мы не сумеем их обойти. Я видел знамена западных племен. Их лагерей становится все больше. Если идти на запад, стычки неминуемы. А на востоке нам встретятся города и деревни, уже захваченные мятежниками. Весь горизонт в дыму.

Минала откинула волосы с лица. Светло-серые глаза смотрели сурово и недоверчиво.

— Если все обстоит так, как ты говоришь, мы могли бы отправиться на юг. В случае чего ты бы выдал себя за солдата Дриджны, а ночью провел бы нас через вражеские позиции.

— Это не так просто, как ты думаешь, — усмехнулся Калам. — В лагерях есть маги.

«Ты еще не знаешь, что я держал в руках книгу Дриджны. Это как отметина»

— Тебе ли бояться магов? — удивилась Минала. — Ты же не Властитель, чтобы они тебя сразу почуяли.

Ассасин молча развязал свой походный мешок и стал рыться в содержимом.

— Ты так и не ответил мне, капрал, — не отставала Минала. — К чему вся эта напускная важность? Мы не вправе лезть тебе в душу, но мне кажется, ты что-то скрываешь от нас. Почему? Ты нам не доверяешь?

— Магия, — пробормотал Калам, доставая из мешка невзрачный камешек. — И не моя, а Быстрого Бена.

— Камень как камень. При чем тут магия?

— Будь это граненый самоцвет или золотая безделушка, ты бы скорее мне поверила. Но маги не настолько глупы, чтобы наделять силой драгоценности. Сама подумай, кому взбредет в голову красть обыкновенный камень?

— Я слышала другое.

— Как же, в мире полно легенд о магических драгоценных камнях. Их тоже хватает. Но у них другое предназначение. Через них можно следить за нужным человеком. Маг способен узнать, где находится этот человек, и даже увидеть его, воспользовавшись магическим камнем. Кстати, такие камни — любимое орудие «когтей».

Калам подбросил камень в воздух, поймал. Лицо ассасина вновь стало серьезным.

— Этот камень предназначался на крайний случай.

«И не здесь, а в императорском дворце в Анте», — мысленно добавил он.

— И на что он годится? — спросила Минала. Ассасин растерянно поморщился.

«Сам не знаю. Быстрый Бен не любит вдаваться в подробности. Дал мне этот камень и сказал: "Вот тебе, Калам, нужная карта в рукаве. Она поможет тебе попасть в тронный зал". И больше никаких объяснений».

Оглянувшись по сторонам, Калам увидел плоский обломок скалы.

— Скажи остальным, чтобы собирались в путь, — велел он Минале.

Калам присел на корточки. Камешек Быстрого Бена он положил на скалу. Найдя небольшой булыжник, ассасин задумчиво повертел его, потом с силой ударил по «карте в рукаве».

Камешек Быстрого Бена с брызгами разлетелся, словно он был комком влажной глины.

Вокруг стало темно. Калам выпрямился.

«Тебе шею мало свернуть, Быстрый Бен!»

— Где мы? — тревожно спросила Сельва.

— Мама, а почему ночь? Только что было светло, — послышались голоса ее сыновей.

Кесен и Ванеб стояли по колено в пепле. Среди пепла виднелись обгоревшие кости. Испуганно ржали лошади.

«Клобук тебя накрой, взводный маг! Мы же внутри имперского Пути!»

Калам увидел, что стоит на круглом куске серого базальта. Земля и небо здесь почти не отличались друг от друга.

«Тебе точно нужно свернуть шею!»

Еще на Генабакисе Калам слышал разные домыслы об имперском Пути. Говорили, что Путь этот появился совсем недавно и пока тянется на несколько сотен лиг вокруг Анты.

«Что ж ты не сказал мне правду, Быстрый Бен? Имперский Путь тянется во всех направлениях: и на Генабакис, и в Семиградие. Того и гляди, появится какой-нибудь «коготь», спешащий по имперским делам».

Мальчишки успели забраться на лошадь и теперь вертели головами, разглядывая странный мир. Минала и Сельва усаживали в седло Кенеба.