30 января (ночь).

Все, кажется, засыпаю. Мелькают в полудреме лица. Ухмыляется полупьяно Рома Бухавец, тих и серьезен поблескивающий очками Рома Осетров. Мелькнул конопатый. Задергался, запрыгал глаз контуженого - сейчас он у него почему-то один-одинешенек, посреди лба, как у циклопа.

А вот и мама. Склонилась надо мной, как в детстве: "Спи, Сергуня, утром проснешься, и все будет хорошо".

Сплю, мама, сплю. Только вот до звонка будильника остается три часа.

30 января.

Прибыв на работу, первым делом позвонил в областную больницу. Главврач, слава Богу, оказался на месте. "Поможем, - успокоил он, - везите быстрей свою маму. И не забудьте направление взять". Напоследок доктор поинтересовался, не закончилось ли у нас бодание с дубом.

Не закончилось, доктор, боремся. И все еще, похоже, впереди. А за поддержку спасибо, не каждый на нее решится. Не тридцать седьмой на дворе, слава Богу, год, но гены работают, страх сидит в каждом из нас - никуда не делся. А вот что делать с ним, как с ним жить - решает каждый сам за себя. Выбор, конечно же, ограничен у тех, кому есть что терять - карьеру, бизнес, погоны, корпоративные обязательства, благополучие, наконец, успехи детей своих и любовниц.

Попрощавшись с доктором, я связался с братьями. Договорились, что один, взяв отпуск, останется с отцом, а другой сегодня же привезет в город мать.

Хорошо, когда есть братья…

* * *

На утренней планерке все, почти что хором, заговорили о вчерашних событиях. Огорошили. Оказывается, вчера в редакции были автоматчики, увезли Рому Бухавца в наручниках.

–  Как появятся криминальщики, ко мне. Обоих, - распорядился я. Через полчасика явились. У Бухавца лицо помятое, дыхнул перегаром.

–  Ну, рассказывай, герой.

–  А чего рассказывать-то? Я же сказал, что не буду к ним добровольно на допросы являться, вот и привели в принудительном порядке.

–  Нарочно злишь?

–  Не без этого. Пусть сначала работать научатся, салаги!

–  Что-то еще учудил?

–  Было дело. Я же опер, знаю, чем их достать. Так вот, завалялась у меня в портфеле банка "Старого мельника". Разрешите, говорю "следаку", пивка выпить. Конопатый смотрит на меня ошарашенно, слова в горле застряли. Молчание - знак согласия, достаю банку, пью.

–  А чего это они тебя с портфелем пустили?

–  Говорю, работать не умеют, салаги. Действительно - почему? А вдруг у меня в нем пушка? Ну, ладно, их проблемы. Пью, значит, я пиво, и тут врывается в кабинет Немцов. "Кто позволил?", - кричит. "Он и позволил", - киваю на конопатого. "Сгною!" - орет контуженый. Вот только непонятно мне - кого? Меня или своего недотепу? Тот вытянулся во фрунт, бледный, как чума.

–  О чем хоть спрашивали? Чего хотят?

–  Чего-чего? Все того же - источник информации требуют сдать.

–  Не сдашь?

–  Нет, конечно. Что я - сука? Нет, не суки мы с тобой, Ромка! Так ведь?

Рома Осетров в знак согласия молча кивнул. Попросил разрешения закурить.

–  Курите, - толкнул я им пепельницу, - вот только с этим делом притормозите. Не время.

–  А мы не пьем, мы стресс лечим, - хохотнул Рома Бухавец.

Ну что с них взять? Сам когда-то таким был, пока здоровье позволяло.

–  Все, ребята, - сказал я, - завязывайте. И на допросы теперь ходим только с адвокатами.

–  С чего это вдруг?
– взбрыкнулся Бухавец.
– У меня юридическое образование - зачем мне адвокат?

–  С того, Роман Константинович, что запахло керосином. Все понял?

–  Есть, товарищ редактор!
– скорчил недовольную рожу бывший мент, а теперь репортер криминального отдела областной независимой газеты.

–  Думаю, так будет лучше. Есть у меня знакомые адвокаты, - согласился Рома Осетров.

–  Договаривайся, оплатим. А теперь идите, работайте.

Они ушли. Собирать и сдавать в номер криминальную хронику. А может, пиво сначала пить. Боюсь, испортит мне Осетрова этот волчара. Привел ко мне его Ромка месяцев восемь назад:

–  Вот майор, о котором я вам говорил. Он уже уволился. К нам просится.

–  Сумеет ли?

–  Говорит, что когда-то что-то пописывал.

–  Писают, Рома, писатели, а у нас пишут.

–  Он очень хочет.

–  Одного хотенья, Рома, мало. Мы ведь, сам знаешь, кого попало не берем, пусть даже ментов в майорском звании - у нас же не кулаками надо работать.

–  Давайте попробуем - попытка не пытка. Мужик он железный, головой ручаюсь.

Попробовали. Дали одно задание, другое. Чувство слова есть, хватки не занимать. Шлифовать, правда, надо, натаскивать - не без этого. Взяли, короче, в штат. Роман Константинович быстро вписался в роль, почувствовав себя матерым репортером. Связи в ментовском мире обширные, вот и потащил пачками всякую чернуху. Попадался, правда, в этой куче такой "эксклюзив" - пальчики оближешь. Вот и "Приключения суперагента" из этой