Шрифт:
– А что, Арсений Петрович, вы его подозреваете? – удивленно спросил Пупкин, глядя на Колапушина немного наивными глазами.
– Подозревать его в убийстве у нас никаких оснований нет. Но понимаешь, возможно, все дело крутится вокруг этого выигрыша. Троекурова ведь могли убить в любом месте и в любой день, но сделали это именно здесь и именно сегодня, среди кучи народа. Самое, пожалуй, неудобное для убийства место. Однако убили! Все, давай дуй за машиной! У нас тут дел еще полно. А на обратном пути заскочи в студию к судмедэксперту, Алексею Сергеевичу. Спроси у него какую-нибудь успокоительную таблетку для Ребрикова, а то он, бедолага, трясется весь.
– Хороший парень, – одобрительно произнес Немигайло, глядя вслед помчавшемуся рысью по громыхавшей железной лестнице Пупкину. – Чуток тормозит, правда, но это лучше, чем все время торопиться, как Мишка. Жаль, с фамилией ему не повезло.
– Ну почему не повезло, – не согласился Колапушин. – Фамилия как фамилия. Чем она хуже, чем Ручкин там или Ножкин? Разве могли его родители, когда его Васей называли, знать, что появится дурацкий анекдот и над человеком смеяться будут? Главное, парень он действительно хороший.
– Что дальше-то делать будем, Арсений Петрович?
– Все то же самое, Егор. Я в аппаратную вернусь – продолжу с режиссером. Там очень удобно разговаривать, можно все сразу посмотреть. А ты чем сейчас займешься?
– Поспрашиваю еще кое-кого. Тут интересная картинка рисуется – компьютерщики говорят, что шеф-редактор Аннинская грозилась убить Троекурова.
– Что-то у тебя тон какой-то унылый. Такой интересный факт, а ты до сих пор молчал.
– Так не складывается, Арсений Петрович! Представляете – она достает где-то пистолет с глушителем, заманивает Троекурова в пустую студию, да еще за декорации, убивает его и благополучно уходит никем не замеченной. И при этом заранее, при свидетелях, заявляет, что собирается его убить. Да если она нормальная, то молчала бы об этом как рыба, а если сумасшедшая, то как это она так четко все провернула?
– Верно, не складывается. Она где сейчас?
– У себя в кабинете. Плачет, не выходит.
– Пусть себе пока поплачет. Наберем побольше данных, тогда и пойдем с ней побеседуем. Говоришь, убить грозилась? Ну-ну... Интересно!
Глава 9
– Куда поедем-то? – спросил у Пупкина водитель, включая зажигание.
– Сейчас у Николая Владимировича спрошу, – отозвался Вася, устраиваясь с Ребриковым на заднем сиденье. – Николай Владимирович, вы где живете?
– На Шатурской улице, в районе Рязанского проспекта. А потом в Серпухов надо. Я точно не помню, как там улица называется, но показать смогу, это совсем рядом с вокзалом.
– Ну ничего себе! – вздохнул водитель. – Два раза через всю Москву пилить, а потом еще и в Серпухов. До утра ведь кататься будем. Хорошо хоть ночь, а то бы в пробках замучились.
«Волга», развернувшись во дворе, поехала вверх к воротам. Охранник, уже привыкший к этому позднему столпотворению посторонних машин на своей территории, нажал кнопку привода, открывающего ворота, даже не выходя из своей стеклянной проходной.
Вася, полуобернувшись к Ребрикову, посмотрел на него с восхищением. Наконец, решившись, он спросил:
– Николай Владимирович, а вам играть было очень трудно?
– Очень. Да не называйте вы меня по отчеству! Я как-то привык, что меня все называют просто Николай или Коля. А вас как зовут?
– Василий. Можно просто Вася. А почему трудно играть? Вопросы очень сложные?
– Вопросы, конечно, сложные. Я на два, честно говоря, точного ответа и не знал совсем. Но как-то попал – нажал нужные кнопки.
– Это у вас, наверное, интуиция сработала. У нас вот капитан Немигайло тоже так. Вдруг возьмет да и ляпнет что-то. Сначала думаешь – ну и глупость сказанул! А потом оказывается, что он прямо в десятку попал. Просто другими словами выразил – сразу и не поймешь.
– Нет, Василий, вот с интуицией у меня как раз слабовато. Тут скорее подсознание помогло. Наверное, читал где-нибудь. Мне ведь очень много читать приходится – работа у меня такая. Вот и всплыло в памяти в нужный момент.
– А вы кем работаете?
– Я редактор и переводчик. Могу с нескольких языков любые тексты переводить.
– Вы в каком-нибудь издательстве?
– Из издательства я давно ушел, – пренебрежительно махнул рукой Ребриков. – Ну их... Так, на вольных хлебах... Где что добуду, то и работаю. Когда густо, когда пусто, зато никто над душой не стоит. Главное – договор вовремя выполнить. А там как хочу: хочу – ночами работаю, а хочу – несколько дней вообще ничего не делаю.
– Нам тоже приходится ночами работать. А в телевизионной игре вы в первый раз участвовали?