– Возможно-возможно, – отозвался Колапушин, попутно отмечая для себя, что Роулз, похоже, парень с твердым характером и это необходимо будет учитывать в дальнейшем. – Правда, я еще пока не слишком понимаю, как мы это сделаем, но если это будет на пользу делу, то я только «за»! Однако у нас очень много срочной работы, Джонатан. Сейчас у меня просто нет времени вам о ней долго рассказывать. Если хотите, можете присутствовать, у нас никаких секретов от вас не будет, а если устали – поезжайте к себе, отдохнете и придете завтра с утра.

– Если можно, я останусь, сэр, – отозвался Роулз. – Я хочу быстро понимать, как вы делаете ваша работа.

– Прекрасно, – отозвался Колапушин и обратился к Васе: – Это у тебя что, списки посетителей? Ты почему их на три кучки разложил?

– А они разными путями попали на эти съемки, Арсений Петрович. Вот этих, – Вася взял стопочку, – привезли на автобусах из одного колледжа. Студенты, на них даже отдельных пропусков не выписывали – прямо так, кучей, прошли, по единому списку. Вряд ли среди них убийца мог оказаться.

– Конечно, – согласился Колапушин, – ими заниматься сейчас совершенно не обязательно. Ну а другие?

– Вот эти – массовка, – показал Вася на стопочку потолще. – Оказывается, есть люди, которые в телестудии за деньги публику изображают. Деньги маленькие, правда, но для пенсионеров и это очень хорошо. У них есть свои бригадиры, которые и вызывают их на съемки. Я уже с одной такой женщиной-бригадиром разговаривал, но тут тоже убийца вряд ли мог затесаться – в каждой такой бригаде люди постоянные, и все друг друга знают хотя бы в лицо.

– Ну и отложи их пока, – распорядился Колапушин. – А кто у тебя в третьей стопочке?

– Вот с этими самое сложное, Арсений Петрович. Там же еще в двух студиях разные передачи снимались, кроме этой игры. И на эту игру некоторые игроки своих болельщиков и родственников привели, и на два ток-шоу тоже всякие знакомые пришли. На съемки игрокам раздали пригласительные билеты для зрителей. Они не именные и в чьи руки попали – никто теперь сказать не сможет. Еще есть какие-то непонятные списки, по два-три человека. На одном шоу журналистов много было – там политиков каких-то снимали. В общем, придется по каждому списку отдельно с теми, кто их подавал, беседовать. Хорошо, если хоть вспомнят, кого записали.

– Если придется – значит, придется, Вася, ничего тут не поделаешь, – вздохнул Колапушин. – А у тебя что, Миша? – повернулся он к Ечкину. – Ты с журналистами что-нибудь уже выяснил?

– Как раз сижу обзваниваю редакции, Арсений Петрович. Сам черт с этими журналистами ногу сломит! Убийство-то вечером произошло – в утренние выпуски газет материал не попал. А они моментально бурную деятельность развели, и свидетелей каких-то нашли, и все выпуски новостей просмотрели, и все слухи собрали. Сейчас не так просто разобраться, кто там на самом деле был, а кто со всяких новостных лент материал брал. Да и выдумывают они – фантасты просто отдыхают!

– И что, никого еще не нашел?

– Почему? Двоих уже нашел, но еще кучу редакций обзванивать надо.

– А эти двое тебе хоть что-нибудь сказали? Объяснили, зачем они туда явились?

– Говорят – хотели интервью взять. Там один политикан был, в ток-шоу каком-то снимался. Эти телевизионщики совсем уже обалдели – нашли, кого снимать! Трепло ведь, каких мало! Какие только дураки на выборах за него проголосовали – посмотреть бы на них! Он теперь постоянно на экране глаза всем мозолит, надоел уже хуже горькой редьки! А эти еще и интервью у него берут, пиарят его по полной программе! Платит он им, что ли? И придется ведь еще по всем этим редакциям таскаться и у их начальства выяснять – давали этим интервьюерам такое редакционное задание или врут?

– А им самим ты не веришь? – улыбнулся Колапушин.

– Кому?! Журналюгам?! Да я был бы полным идиотом, если бы хоть кому-нибудь из них хоть вот на столечко, – Ечкин показал большим и указательным пальцами крохотный зазор, – на слово поверил! Да им врать что дышать – такая у них жизненная потребность! Ни одному их слову без проверки доверять нельзя!

В дверь ввалился Немигайло с большим пухлым пластиковым пакетом.

– Мужики! Я бутербродов с копченой колбаской взял и булочек с маком. Сейчас хоть пожуем чуток. Васька, ставь чайник!

Только после этих слов он сообразил, что в комнате, кроме Ечкина и Пупкина, присутствуют и другие люди.

– Арсений Петрович! Вы с нами? А это что еще за чудо заморское? Пусть и он тоже садится – на всех хватит!

– Егор, ты бы как-нибудь повежливее, что ли, – усмехнулся Колапушин. – Хотя насчет заморского ты и не ошибся. Даже заокеанского. Вот знакомься – Джонатан Роулз. Прибыл к нам на стажировку из Америки. В ФБР служит, учти! Будет работать вместе с нами – изучать наш российский преступный мир. – Колапушин повернулся к Роулзу: – А это, Джонатан, капитан Немигайло Егор Фомич. Наверное, вам надо будет называть его просто Егор.