Говорил: чутье, чутье! Говно у тебя чутье…Или вы с ним, с

Пархомом заодно? Ворон ворону глаз не выклюет? Так, да? Я прав?

–  Это ты зря! Я же говорил: он и мой враг тоже. Давний враг.

Просто промашка вышла. Мы под бассейном заряд заложили, а бассейн полный был. Вода ударную волну частично погасила. Дом-то подчистую, но Пархома в доме не было, он в саду своем коньяк хлебал.

–  А я говорил! Что я говорил? Ящик брать надо было. Это ж надо же

–  десять кусочков всего взяли. Взяли бы ящик и дому и саду его хана бы… Промашка! Эх, промахнулся бы я тебе…! Ляксеич, и че теперь делать? Как эту гниду мочить будем?

Сидоров хотел ответить, но в кармане зазвонил телефон. Алексей сделал знак рукой, прося немного подождать.

–  Это я.
– Звонил Мотовило.

–  Здравствуй Гоша.

–  Здорово. Ты где?

–  Да тут…недалеко, - неопределенно ответил Сидоров.

–  Понятно, на заводе. Можешь не шифроваться, я из автомата звоню.

Да и тут у нас такая кутерьма, что вряд ли у кого есть время и желание служебные телефоны прослушивать. Но я на всякий случай из автомата.

–  А что за кутерьма?

–  Из Москвы телефонограмма пришла. Комиссия едет. Будут во всем разбираться и нового начальника ГУВД ставить.

–  Кого-то из местных? Или варяга?

–  Не знаю.

–  Предложи свою кандидатуру.

–  У нас так не делается.

–  А ты предложи.

–  Хорошо, предложу…Леша!

–  Да?

–  По поводу Пархома…

–  Есть новости? Он вылез из берлоги?

–  Пока нет. По-прежнему не выходит из банка. Но скоро выйдет. Мой человек в аэропорту сообщил, что заказан авиабилет на его имя. Вылет сегодня вечером в шесть пятнадцать местного.

–  И куда собрался лететь наш подопечный?

–  Пока в Москву, а куда дальше не знаю. Но думаю, в Германию. У

Пархома открытая виза в немецию и дом в пригороде Берлина. Хотя, могу и ошибаться. Ему с его бабками всюду - дом родной.

–  Нельзя допустить, чтобы он улетел.

–  Это ясно. И я кое-что предпринял. Подъезжай часикам к трем к профилакторию.

–  Будем перехватывать по дороге в аэропорт? А что не у выхода из банка? Вдруг он другой дорогой поедет?

–  Другой дороги нет, ты что, не знаешь? Только объездная с октября месяца функционирует. Мэр задумал в зиму на главной трассе полотно ремонтировать. Когда еще асфальт класть, если не зимой? А у банка нельзя. Центр города. А если Пархом пальбу устроит? Нет, у банка никак нельзя. Но я и там своих людей поставил на всякий случай…А у профилактория самое то. Мимо него Пархом никак не проедет. Да и пост ГАИ там, а на посту кроме капитана, водителя 'Волги' и двух сержантов-гаишников три моих опера. Возьмем голубчика, как миленького. Ну? Что молчишь?

–  Какое-то нехорошее у меня предчувствие…

–  Ты что, Леха, не доверяешь моему профессиональному опыту?

–  Ну а если он все-таки проскочит?

–  А если проскочит, мои люди его в аэропорту встретят.

–  Ты что все ментовские силы задействовал?

–  Только самых верных…Значит, усек? В три часа.

–  Буду даже раньше.

–  Кутузку подготовил?

–  Сейчас займусь этим вопросом. До встречи.
– Сидоров захлопнул крышку телефона и сказал Окрошке и Бирюку: - Значит так, господа террористы, вам я доверяю самую главную часть нашей акции - организацию временного содержания Пархома в нашем бомбоубежище.

Вести его в СИЗО нельзя, выйдет.

–  Ясен пень, - согласился Окрошка.
– А что? Из бомбоубежища он никуда не денется. Вот только тюремщиком я никогда не был и сам в тюрьме не сидел. Не знаю, как там у них что, как что устроено. Но это ничего. Консультант имеется. Ешкин кот его зовут.

И Окрошка исподлобья посмотрел на Бирюка.

Пархом прохаживался по спецпомещению банка, поглядывая то на циферблат часов, то на мониторы камер наружного видеоконтроля.

–  А может выдать чеченам их деньги?
– осторожно предложил Андрей

Усков, сидевший в мягком кресле и хрустящий чипсами.
– Чего напрасно рисковать? Вроде их нет нигде, но вдруг они где-то затаились и тебя поджидают? Ты из банка выйдешь, а они… Позвони Шамилю, пусть приедут. Не такие уж большие деньги.

–  Ты же им все выдал.

–  Не все. Сам знаешь, не все, что они требовали. Только Шамилю и восьмерым боевикам. А компенсацию за мертвых…?

Пархом выкинул вперед в сторону своего компаньона левую руку со сжатым кулаком и ударил правой по бицепсу.

–  Вот их мертвецам! Знали, на что шли!

–  Но по контракту…

–  Посрать мне на контракт. Да и нет их, уехали в Ичкерию с федералами воевать. Знаю я их! Потусовались у дверей банка двое суток, погыркали, поняли, что ловить нечего и свалили.

–  А что же ты все время на мониторы смотришь? Боишься, что…

–  Я?! Я боюсь? Это моя страна и я в ней хозяин!
– с пафосом и злостью произнес Пархом.
– А не какие-то зверьки бородатые. Мне еще кто-то диктовать свои правила будет? Вот!
– Пархом вновь изобразил неприличный жест.
– Здесь я правила устанавливаю.