Мы радуемся вдвоём. Мы хохочем от облегчения, швыряемся подушкой, брызгаемся водой. На шум заглядывает медсестра и застывает столбом от изумления. Потом она вихрем врывается к нам и решительной рукой наводит порядок. Она недовольна, она ворчит и ругает нас. Ну и пусть! Ей не понять того, что бушует в нас, что заставляет нас резвиться и "плохо себя вести"! Ей этого не понять!

– Валёк, пойми, мне Старый – во, как нужен! – я провёл ребром ладони по горлу.

– Андрюха, я всё понимаю, но он не появлялся недели две, – Валика

"колбасит", и он никак не может собраться с мыслями.

– Ну, хотя бы подскажи, где мне его искать, – я трясу его изо всех сил.

Причина моей настойчивости кроется в моей неугомонности. Через три недели начинается отборочный тур очередной "Червоной Руты", и мне позарез нужно там выступить. Мне нельзя сейчас пропадать ни в коем случае. Мне нельзя допустить, чтобы в городе сказали: всё, мол, спёкся Андрюха, хана ему. Мне нужно выжить. Я решил собрать временный проект и показаться на фестивале.

На бас я подписал Батьковича, на барабаны – Полтинника. Да, именно Полтинника! Сам не знаю, почему он согласился играть со мной, учитывая, что на фестивале он будет ещё с тремя командами. Полтинник

– нарасхват! На гитару я планировал пригласить Старого, и уже вторую неделю мечусь по всем знакомым, стараясь его "вычислить".

Валёк ничем помочь не может. Я в отчаянии. Что делать? И тут – о, моя счастливая звезда – раздаётся звонок в дверь! Валёк идёт открывать и впускает в квартиру Апреля. Хе-хе, это в образе Апреля заявился мой ангел-хранитель. Нет, не подумайте, я не сошёл с ума, и не собираюсь подписывать Апреля на "живую лабу". Я с ним разговаривал только по поводу записи. Но Апрель – важный источник информации. Морща лоб, он вспоминает, что пару дней назад он видел

Старого. По словам Апреля, тот продавал майонез на трамвайной остановке возле оперного.

– Знаешь, он ваще без башлей сидел в последнее время, – Апрель возмущён этим обстоятельством, – во страна, бля, где музыканту, чтоб не сдохнуть, приходится майонезом торговать.

Я абсолютно согласен, что это – говно, но у меня нет времени обсасывать этот вопрос. Мне нужно бежать. Наспех прощаюсь, хватаю куртку и бегу к указанному Апрелем месту. Господи, сделай так, чтобы он ничего не перепутал!

Нет, всё в порядке! Вот он, лоток! Ящики с майонезными банками. И

Старый собственной персоной. Слава Богу! Вот он важно расхаживает возле прилавка, иногда поднося ко рту озябшие руки, чтобы согреть их дыханием. Возле него весело щебечет незнакомая мне барышня.

– Старый, привет! – я не в силах скрыть радость от того, что я, всё-таки, нашёл пропажу.

– Здорово! – он суёт мне задубевшую ладонь. – Как жизнь?

– Старый, я ищу тебя две недели!

Старый озадачен. Старый даже не скрывает этого. Старый хочет знать, зачем он мне понадобился.

– Понимаешь, "Клана Тишины" больше нет, – при этих моих словах

Старый делает большие глаза и всей своей мимикой демонстрирует изумление.

– И что? – осторожно интересуется он.

– Я хочу выступить на отборочном "Руты". Хотел подписать тебя на гитару.

– А кого ты ещё подписал? – Старый обязан выполнить все

"формальности".

– Басист "Клана" Батькович, на барабанах – Полтинник, на гитаре – ты.

– Понимаешь, – мнётся Старый, – мы с "Пятихатками" тоже планируем на "Руте" показаться. Если тебя это не наламывает…

– Старый, меня это абсолютно не наламывает! Вон Полтинник вообще с тремя командами лабает – с вами, со мной и с "Электрическим

Адольфом".

– Тогда нет проблем. Где рыпаем?

– На бывшей клановской точке. Помнишь, где это?

– Общага Лесотеха?

– Точно. Когда ты можешь начать?

– Да хоть завтра!

Барышня, внимательно слушающая наш разговор, дёргает Старого за рукав:

– Послезавтра у Полтинника свадьба. Так что, раньше следующей недели не надейтесь.

– А, кстати, познакомься, – спохватился мой собеседник, – это моя жена Галя.

– Очень приятно, – я улыбаюсь ей и перевожу взгляд на Старого, – как тогда договоримся?

– Перезвони Полтиннику, и согласуй всё с ним. Потом подойдёшь сюда и скажешь мне, как вы договорились. Лады?

– Лады!

– Ну, тогда бывай! Рад был тебя увидеть! Слушай, а что вы в

"Клане Тишины" не поделили? Чего разбежались-то?

– У нас разные взгляды на музыку.

– Так ведь вы лабали вместе уже три года!