–  Стоять!!!
– обозленный сопротивлением офицер рыкнул так, что у Меддир затряслись коленки.
– Решила надо мной поиздеваться? Зря ты так… Я же могу и разозлиться… Думаешь, почему тебя до сих пор не отдали солдатам? Из-за твоего муженька? Щазз! Те жалкие потуги, которые он называет работой, не заслуживают ни поощрения, ни… в общем, тебе давно место в солдатских палатках… Каково там, знаешь? Нет? Что ж, я сейчас покажу… Сними трусы… Зачем они тебе? На, оденешь халат… Ну, что встала? Идем!

Перепуганная Лита, затянув пояс на широченном мужском халате, в который, кроме нее, могла поместиться как минимум еще одна женщина, попробовала было влезть в свои исцарапанные туфельки с давно обломанными каблуками, но не тут-то было - озверевший капитан, схватив ее за руку, потащил ее за собой…

…- Вы можете взять мое тело, но не душу… - стоя перед раздевающимся Ломмзом, и прижимая руки к груди, выдавила из себя Лита, с трудом заставив себя отвлечься от того, что увидела в солдатских палатках. То, что творили с женщинами эти звери, было настолько чудовищно, что хотелось умереть на месте, только бы не оказаться там, среди потных, похотливых самцов, тешащих свое естество.

–  А зачем мне твоя душа, красотка?
– выпутываясь из штанины, хохотнул капитан.
– Душа есть у каждой бабы… А вот такие сиськи - дефицит… Что встала, как вкопанная? Ложись… Кровать, правда, узковата, но, думаю, мы как-нибудь да поместимся…

–  Я не хочу… - дрожащим голосом сказала Лита, отступая в ближайший угол… - Отведите меня в мою палатку, пожалуйста! Я вас очень-очень прошу…

–  Либо ко мне, либо к солдатам… Приказ вышестоящего начальства… - оставшись в чем мать родила, ухмыльнулся Ломмз.

–  Я… не готова сегодня… Давайте потом, а?
– вжимаясь в прогибающуюся стенку, пробормотала женщина, изо всех сил стараясь говорить твердо.

–  Зато готов я… - заржал офицер.
– Хватит ломаться, а? Двое детей, а ведешь себя, как первоклашка… А ну-ка, марш в кровать… Быстро!

Лита, зажмурившись, отрицательно мотнула головой… и чуть не упала - сильный рывок, бросивший ее вперед, чуть не вырвал ей руку из плеча. Через мгновение женщина почувствовала сильную боль в сжатой лапой капитана груди, а потом - удар в живот, заставивший ее согнуться…

–  На кровать, сука!
– зарычал капитан, и, подхватив на руки падающую женщину, швырнул ее на чистые, пахнущие свежестью простыни.
– Еще одно слово против, и я перестану быть нежен…

На следующее утро после 'овощерезки-шоу' я вспомнил абсолютно все отглагольные прилагательные сексуального характера, которые когда-либо слышал: вертолет, впустую промотавшийся над горами часов пять после камнепада, похоронившего остатки преследовавшего нас воинства, как оказалось, летал не просто так. А развозил снайперов. На все удобные для высадки наблюдателей высоты. И уже через полчаса после рассвета мы чуть не потеряли Эрика - пуля, выпущенная с расстояния километра в полтора, с визгом срикошетила от камня, мимо которого он как раз проходил.

–  Мда… Если бы не джуше, я бы сейчас кормил ворон!
– дождавшись окончания моей тирады, посвященной отношениям снайпера с его винтовкой, окрестными горами, вертолетом и начальством, а так же своей тупости и недальновидности, буркнул Эрик и поглубже забился в расщелину, куда успел юркнуть после того, как услышал звук выстрела.

–  Блин, откуда стреляли-то?
– возлежащая рядом с ним Оливия ошарашенно вертела головой.
– Это чертовое горное эхо действует на нервы!

–  Раскат! Ползи сюда и тащи с собой этого дурня… - скомандовал я сбитому мною с ног горцу.
– И не показывайся из-за камней - их 'арбалетчик' прячется где-то неподалеку…

–  Уже догадался… - буркнул воин, видимо, слегка обиженный таким неподобающим к себе отношением.
– Только вот не вижу где…

–  Сейчас посмотрю… - вытаскивая трофейный 'бинокль', сказал я и вздохнул: происходящее нравилось мне все меньше и меньше.

Минут через десять наблюдения место, где залег стрелок, я все-таки нашел: солдат, видимо, продолжающий считать нас обычными аборигенами, не пытался прятаться, а метался по вершине хребта в поисках позиции, откуда нас было бы видно. Вздохнув, я отложил в сторону бинокль и потянулся к винтовке: если его начальство не страдало идиотизмом, то толку от убийства снайпера было немного. Зная местонахождение не вышедшего на связь бойца, можно было легко определить направление нашего движения. И послать туда толпу спиногрызов. Однако оставлять его в живых резона не было, и я, дождавшись, пока он замрет на месте, плавно потянул за спуск…

–  Можно вставать?
– поняв, что второго выстрела можно не ждать, хихикнула Оливия.
– Какой ты у нас экономный!

–  Вставать-то можно… Только вот что будем делать дальше?
– спросил я.
– Нас обнаружили. Наверняка сейчас нам на перехват ломятся их волкодавы, а вертушка прогревает движок…

–  Мда… Я вчера сглупил… - потемнев лицом, Эрик виновато посмотрел мне в глаза.
– Надо было тебе валить вертолетчика. Тогда они не высадили бы снайперов…

–  Не факт, что вертушка у них всего одна… - пожал я плечами.
– Хотя шанс уйти незамеченными у нас появился бы… Ладно, фиг с ним… Будем отталкиваться от того, что есть… Итак, идти к деревне Вепрей глупо - сородичи этого скота вряд ли поленятся прислать туда роту бойцов и наших Хрюнделей сотрут с лица земли. С другой стороны, не выполнить слова и не показать своим новым соплеменникам языка мы тоже не можем - тогда мы потеряем очень неплохих союзников, а в дальнейшем они нам могут пригодится. Окромя того, бросать Рыжика и Будильника мне что-то не улыбается - если мы свалим, то малышне придется туго. Значит, надо закосить под Колобка…