Страж замолчал, и, хоть его голос был всё также бесстрастен, а лицо — непроницаемо, теперь я готова была поверить, что он человек. Мне даже захотелось как-то подбодрить его, что я и попыталась сделать:

— Вы очень хороший художник. Эта девушка на ваших картинах такая… живая, особенно на той, что в соседнем зале.

— О, да, это лучший портрет Лори, — у моему удивлению, на лице стража мелькнуло подобие улыбки. — Я нарисовал его поверх портала, а пейзаж на фоне меняется в зависимости от того, куда он открыт в данный момент. Иногда мне кажется, что она может сойти со стены… — голос, в котором было появилась тень эмоций, вновь стал холоден. — Но это, разумеется, невозможно. Не будем медлить боле, ибо из нас двоих лишь у меня в запасе вечность.

Страж протянул мне изящный стеклянный флакон и простую надёжную пробку к нему. Оторопев от столь резкого перехода, я всё же взяла сосуд и неуверенно шагнула к источнику. Жидкость оказалась слегка тёплой и маслянистой, почти мгновенно наполнив флакон, она шаловливо мазнула пальцы, оставляя после себя странное покалывание.

— Запомни. Ты здесь в первый и последний раз. Попав сюда, ты получаешь второй шанс на жизнь. Ты можешь истратить его на себя или на кого-нибудь другого, но больше никогда не подойдёшь к источнику. Действие имеет только полный флакон эликсира, нельзя поделить его на нескольких. Это один шанс, и он может исправить лишь одну ошибку. А теперь иди. И будь осторожна: шанс на жизнь легко превратить в шанс на смерть.

Что страж имел в виду своей последней фразой, оставалось лишь догадываться, потому как в то же мгновенье я сама не поняла, как оказалась за перегородкой. Ошарашенные моим внезапным появлением, мои спутники округлили глаза, а я, криво усмехнувшись, помахала плотно закупоренным флаконом, который держала в руке.

— Легендарный ремадис, действие имеет только целая порция, спешите видеть, — неуклюже прокомментировала я.

Дальше всё произошло слишком быстро, чтобы можно было оказывать влияние на события. Сосуд выдернули у меня из пальцев, слева обдало тёплой волной с электрическим треском и шипением, справа что-то щёлкнуло, напоминая затвор автомата. Картина зала кардинально изменилась… Игниса окружал частокол из молочно-белых молний, словно бы разом ударивших в пол, да так и застывших. Временами по ним пробегали разряды, и наёмник явно ничего не мог с ними поделать. Кейрен стоял у выхода из зала, в одной руке он держал мой флакон, в другой — взведённый арбалет — не зря он таскал его всё это время. На лице вора не играла победная улыбка, однако он явно был доволен собой и своей удачей.

— У меня было время понаблюдать за твоим огнём, — в первую очередь Кейрен обратился к наёмнику: победе над ним он едва ли радовался меньше, чем добыче. — И я заметил, что зачастую его останавливают механизмы удержания магии. Перед тобой один из них — щит энергии молний, продержится он недолго, но мне хватит.

— Кейрен…

Я сделала шаг в его сторону, но вор тут же угрожающе направил на меня оружие.

— Тоже мне, напугал, — фыркнула я, делая ещё шаг.

Недолго думая, Кейрен повернул арбалет чуть правее.

— Не подходи, Полесия, не думаю, что ты хочешь, чтобы я его застрелил. Извини, но у меня на примете есть покупатель для этого флакона, который заплатит хорошую цену, и я смогу надолго залечь на дно. А может, и вовсе перейти на законопослушный образ жизни!

Кейрен воодушевлённо улыбнулся, видимо, представив свои перспективы во всех красках, а у меня всё буквально упало внутри. Я ни капли не сомневалась, что он выстрелит, попробуй я что-нибудь предпринять… Да и что тут можно сделать? Только… просить?

— Но, Кейрен, пойми, он нужен мне! — дрожащим от волнения и противно жалобным голосом возразила я.

Слова не возымели эффекта, и, с трудом загоняя обратно подступающий к горлу ком, я вынуждена была продолжить, сказать то, о чём избегала говорить вслух. Глядя в сторону, я выдавила:

— Послушай, я… больна… Я… я умираю.

Я медленно, с опаской подняла глаза, но выражение лица Кейрена осталось прежним. Спокойным, даже равнодушным тоном он ответил:

— Я знаю.

Что?! — мысленно возопила я, но вслух не смогла вымолвить ни слова, только рот раскрыла, будто задавая немой вопрос.

— Я вообще многое узнал о тебе ещё при первом знакомстве, когда нечаянно застрял в твоей памяти, — как ни в чём ни бывало пояснил вор, окончательно повергая меня в шок.

Так он всё знал, всё знал с самого начала! И сейчас, и раньше ему было плевать на это, совершенно и абсолютно плевать! Как там это называется на литературном языке? Пожалуй, предательство? Отчаяние, захлестнувшее меня с головой, смешалось с лёгким чувством гадливости, как будто меня на улице окатили помоями из окна…

Резонно решив, что аргументов у меня больше нет, Кейрен отступил к самой арке входа в лабиринт, прощально качнул арбалетом.

— Ну, мне пора, а то щит уже теряет силу.

Виновато улыбнувшись нам на прощанье, Кейрен сделал шаг назад… на долю секунды опередив мой окрик:

— Стой, там ловушка!

Кейрен ещё успел недоумённо нахмуриться, поворачиваясь, прежде чем его нога опустилась на чёрное пятно, одно из многих. Несколько стальных стержней прошило его навылет, один застрял в боку, вероятно, попав в кость. Кейрен шагнул обратно, по инерции прошёл ещё чуть вперёд и тяжело упал на спину; флакон выпал из его руки и, чудом не разбившись, скатился по наклонной буквально к моим ногам. В наступившей тишине, лишь изредка прерываемой совсем уже слабым треском молний, отчётливо слышалось частое хриплое дыхание вора. Ошеломленная произошедшим, я медленно, скорей на автомате, чем осмысленно, нагнулась за флаконом и также заторможено подошла к распластанному на полу Кейрену. Крови было много, не удерживаясь на наклонной поверхности, она беспорядочными струйками стекала к центру зала.