— Точно, — сказала Таши. — Мы будем такими добрыми. — Голоса Мэбс и Таши на октаву снизились, теперь они говорили тихо, сидя сбоку от Флоры, их лица стали серьезными.

— Я не могу, — выговорила Флора сквозь стиснутые зубы, — наверное.

Она сидела, сжав руки на коленях, бесясь от того, что слезы шлепались со щек прямо на грудь.

— Ну конечно, тебе могут не понравиться наши платья, — сказала Таши. — Не каждый разделяет наш вкус.

— Ну, я не знаю, но можно что-то выбрать, — в голосе Мэбс звучала надежда, — что-то выдержит испытание.

У Флоры вырвался странный звук, нечто среднее между хрюканьем и иканием.

— Мэбс и я все время меняемся платьями, — сказала Таши, — так принято у друзей.

— А ты — наш друг, — разумно рассудила Мэбс…

— Нет, я не друг, — затрясла головой Флора.

— Тогда стань им с самого начала, — быстро нашлась Мэбс.

— Точно, — подхватила Таши. — Давай, попробуй.

— Ох, — Флора переводила взгляд с одной на другую.

— Я так бы хотела иметь твои глаза. — И Мэбс протянула ей платок.

— А я — ее нос или губы. — Таши взяла платок и промокнула щеки Флоре. — Дело в том, Мэбс, что в наших платьях она будет выглядеть гораздо лучше нас.

— Ну тут уж ничем не поможешь, — пожала плечами Мэбс. — Как-нибудь переживем, правда? — А потом добавила: — Я думаю, твоя мать — это проклятая Богом, самая эгоистичная, самая бездумная сука, которую я когда-нибудь видела.

— И я тоже, — вздохнула Таши, — не могу дождаться, когда что-нибудь ужасное, мерзкое случится с ней, с этой проклятой коровой.

— Вот, — выдохнули Мэбс и Таши. Их лица раскраснелись, и они казались гораздо моложе, чем на самом деле. Они сидели, уставившись на Флору, задержав дыхание, точно готовясь извиниться.

Вспоминая этот момент много лет спустя, Флора вспомнит и то чувство выхода из длинного одинокого темного тоннеля в атмосферу доброжелательного восхищения, но в тот самый миг, сидя на переднем сиденье машины перед пустынной деревенской дорогой между двумя девочками, все, что она могла сделать, — это разразиться радостным смехом.

В то время когда Флора в восторге примеряла платья Мэбс и Таши, Феликс был в Лондоне и лежал шезлонге в рабочей комнате Ирены Тарасовой на Бошам-Плейс. Был жаркий день, он снял туфли, пиджак повесил на спинку стула. Комнаты, в которые вела лестница в раннем викторианском стиле с перилами красного дерева, со ступеньками, покрытыми ковром зеленовато-голубого цвета, были приятно прохладными, с красивой мебелью. Новое помещение резко контрастировало с той маленькой душной комнаткой над лошадиной головой в Динаре. И задняя комната, где она работала, и передняя, обращенная к улице, где принимала клиентов — обе чистые, с белыми стенами, с занавесями в голубую с белым полоску, с которыми гармонировали чехлы на стуле, маленьком диване и креслах в примерочной. На низком столике стояла ваза с розами, на стуле лежал рулон желтого шелка.

В задней комнате Ирена, повернувшись спиной к свету, приметывала рукава к платью из тафты. Ткань скрипела, когда иголка протыкала ее, и шуршала, когда сквозь нее проходила нитка. Где-то на крыше ворковали невидимые голуби. Солнечные лучи косо падали в комнату через открытое окно, разноцветно расцвечивая рулоны шелков и бархата, разложенные на полках вдоль стены, выхватывали белые пряди в волосах Ирены. Сосредоточенно сжав губы с пучком булавок, Ирена шила.

— Я в Лондоне на три дня, — сказал Феликс в ответ на ее вопрос. — Меня пригласили, но это слишком тяжело — ехать на север на одну ночь. Тем более что мне не так уж интересно. Я уже был один раз. Девочки изменились, выросли, обе помолвлены, кстати, ты знала?

— Мм, — кивнула Ирена.

— А Космо? — произнесла она имя сквозь зажатые губами булавки.

Феликс не обратил внимания на вопрос о Космо.

— А этот шезлонг был еще в Динаре?

— Я купила его на Портобелло-роуд [10] .

— Я думал, он удобнее. — И Феликс растянулся, выгнув спину. — А Алексис? Твой муж, он все еще в Париже?

Ирена кивнула, не отрывая глаз от работы.

— У меня дырка в носке, — и Феликс пристально осмотрел свою ногу.

Ирена вынула изо рта булавки.

— Немного позже я его починю. Если ты поедешь на вечеринку, ты увидишь там Флору Тревельян. Она сейчас у них.

— О?

— Твоя мать заставила миссис Лей пригласить ее. Мне рассказывали Мэбс и Таши. Я им шила платья. Ты собирался еще раз навестить ее в школе?

— Не-ет.

— Это что, был просто импульс?

— Да из этого ничего хорошего не вышло.

— Из рассказанного тобой я поняла, что она не слишком хорошо себя чувствовала.

— Ужасная простуда.