– Ну, ты - Крякин или не Крякин?!

– Попрошу, во-первых, на "вы"... Да, я - товарищ Крякин.

– Так ты... вы ж со мной почти по одному делу проходили! Об уничтожении рыбы в нашей речке - в Суслянке... Аккурат я попался тогда в третий раз, что рыбу глушу взрывами. И только меня арестовали на берегу, шашки толовые у меня все забрали тогда, лодку опять же... А тут и ты влип...

– Как это "влип"?! Попрошу выбирать выражения!

– Ну, засыпался... Засекли тебя... Помню еще, с меня снимали допрос, а к следователю вошел прокурор и говорит: "Что мы будем делать с этим Крякиным? Ведь он всю речку отравил!" Во как! Не то что я там каких-нибудь полторы тонны рыбешки оглушил, а тут - сразу: рыба в реке сдохла полностью! Это ты отходы с твоего производства приказал спустить в реку. Размах-то какой! Сколько дали?

– Чего дали?
– Крякину очень не хотелось разговаривать с этим типом, но не задать этого вопроса он уже не мог...

– "Чего-чего"... Ну, судили же тебя небось?

– Нннет...

Гражданин присвистнул.

– Вот это - да... Как же ты так устроился? Я ведь помню: меня уводили из прокуратуры, а тебя туда привезли... или ты без конвоя, сам пришел?..

– Сам... я это... штраф заплатил, - смущенно сказал директор.
– Пять тысяч рублей...

– Новыми деньгами? (Крякин кивнул головою; браконьер присвистнул еще раз.) Вот это - да!.. Откуда ж у тебя такие деньги?

– При чем тут я? Завод заплатил...

– Еще хлеще! За казенный счет, значит... Здорово!

Трудно поверить, но Крякину совестно было теперь смотреть в глаза этому проходимцу. И почтенный директор отвернулся, сделав вид, будто интересуется тем, что происходит за пыль-ным окном, выходящим на перрон... А браконьер тоже о чем-то, видать, задумался, насупив брови и почесывая грязными пальцами в не менее грязной своей шевелюре. Затем он сказал:

– Слушай, директор, давай так сыграем: возьми меня к себе на завод ну, в штат, как у вас говорят... Хоть вахтером или разнорабочим... А я тебе буду ловить рыбку... Безусловно, сам попользуюсь малость... И тебя не обижу. Могу даже продавать на базаре, что мы с тобой наловим. Деньги - тоже пополам. А от тебя требуется только прикрывать меня от этих всех рыбнадзоров, милиции, прокуратуры и так далее... Раз у тебя такие связи и все сходит с рук, так какого ж черта мы это будем упускать? По рукам? А? А?..

Крякин испуганно озирался: не слышит ли кто-нибудь этой странной беседы?.. Затем директор оставил на столе деньги, сумма которых значительно превышала цену выпитого и съеденного им, и потрусил к дверям... Браконьер, однако, не отставал. Пытаясь догнать Крякина, он повторял все громче и громче:

– Нет, ты обдумай, что я сказал!.. Слышишь, директор? Мы за счет этой рыбы во какую житуху организуем! Раз тебе позволяют губить цельную реку, так в чем же дело? А? А?..

Но директор поднажал и вырвался на перрон. Бывший арестант сильно отстал теперь. Он еще вопил что-то вдогонку. Однако ему скоро стало ясно, что сделка не состоится...

Крякин с облегчением вскочил на подножку вагона: через три минуты поезд должен был увезти директора отсюда. Неожиданное испытание осталось позади... Вот только мысли о гибели всего рыбного населения в чистой речке тревожили теперь Крякина. Но это ненадолго: наш директор привык уже к таким думам и соображениям. Не впервой!

МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ

– Привет, Василий Павлович! Слыхали, какая сейчас - хе-хе-хе! история вышла?

– Нет, а что?

– Хе-хе-хе... умора, ей-богу... Значит, вышел наш управляющий сей минут на улицу. Хорошо. А сами знаете - гололедица нынче - будь здоров... Вот управляющий сделал шаг и поскользнулся... Да... Поскользнулся, инстинктивно, знаете ли, взмахнул рукой для равновесия... хе-хе-хе...

– Не вижу ничего смешного.

– Обождите, хе-хе-хе! Еще увидите! Да... Взмахнул, значит, он рукою и ка-ак нашего Карпентьева - ну, из строительного отдела - ка-ак ударит по шее... наотмашь этак... умора, хе-хе-хе!..

– Вот это - да! Ну, а Карпентьев - что?

– Карпентьев - что? Он себе стоит разговаривает там с кем-то, вдруг бац!
– получает по шее! Карпентьев поворачивается и видит: это его ударил сам управляющий!.. Хо-хо-хо! Умора ведь - правда?

– Да-да-да... А управляющий - что?

– Управляющий - известно что: "Извините, говорит, товарищ Карпентьев, что я вас нечаянно задел"... Куда же вы, Василий Павлович?!

– Я извиняюсь: тороплюсь... Очень тороплюсь... Другой раз договорим...

– Вот чудак, ей-богу... Побежал, словно ненормальный...

– Анне Никаноровне - наше уважение.

– Привет, Василий Павлович...

– Слыхали, Анна Никаноровна, что у нас в конторе делается? Управляющий наш - хорош, голубчик: только что вот собственноручно избил на улице Карпентьева из строительного отдела!

– Позвольте, как это "избил"?

– А так. Подошел и - по шее его, по шее, по шее!..

– Ай-ай-ай! За что же?

– Думаю, за выступление на активе. Карпентьев, помните, позволил себе критиковать наш баланс. А управляющий не такой человек, чтобы примириться с критикой... Ну, выбрал, значит, момент, подошел и... в общем, рассчитался!

– Какое безобразие! Вот вам - демократия! И куда только местком смотрит?!

– Местко-ом?.. Ну, знаете ли, наш местком вообще всегда будет поддерживать руку управляющего, даже когда она наносит удары в буквальном смысле... Пока мы с вами не перевыберем этого подхалима Ступицына, так оно и пойдет дальше.