Приятные чувства у командира вызывало то, что, кроме людей, в отряд входило около трех сотен существ, которые к человеческому роду уже не относились, хотя внешне мало отличались от соратников. Слово «сверхчеловек» Беккеру не нравилось, а иного пока не придумали.

Сверхлюди были выделены в отдельный отряд, и на них бригаденфюрер возлагал особые надежды. На них, а также на танки, которых было достаточно. Американские «шерманы», отобранные у самоуверенных хозяев, «пантеры» и «тигры», служившие до мая рейху и лишь недавно освобожденные из позорного плена.

– Машина готова, герр бригаденфюрер, – доложил подбежавший ординарец, прервав размышления командира.

– Хорошо, едем, – коротко кивнул Беккер. Решительным шагом он двинулся к фырчащему в нетерпении «виллису». Пришло время покорять Вену.

Бавария, лагерь немецких военнопленных

около города Поинг

28 июля 1945 года, 5:34 – 7:47

Странные мысли начали мучить оберстгруппенфюрера [34] Йозефа Дитриха примерно с середины июля. Без видимых причин появилось и окрепло желание сбежать из лагеря. Относительно своего будущего плененный генерал, командовавший в годы войны одной из айнзацгрупп, [35] не сомневался. И ранее он ничего не предпринимал лишь по той причине, что просто не видел перспектив.

Теперь же из ниоткуда явилось странное убеждение, усиленное неявными слухами, что где-то в Австрии возник центр сопротивления, и армии союзников потеряли контроль над значительными территориями. Уверенность внушала болтовня американских солдат, что поговаривали о сверхоружии, которое помогало небольшим отрядам немцев одерживать победы над численно превосходящим их соперником.

Относились к военнопленным в самом большом в Южной Германии лагере очень хорошо. Немецким солдатам и офицерам позволили сохранить форму и знаки отличия, свободу передвижения днем внутри лагеря не ограничивали, кормили сытно, а по субботам показывали кино. Так что Дитрих не надеялся найти среди товарищей сочувствие идее побега. Но к его удивлению, уставшие было от войны офицеры вермахта, а также частей СС поддержали его.

Благодаря тому что сообщение с солдатскими бараками было свободным, удалось узнать настроение нижних чинов. А оно всего за пару недель разительным образом переменилось. Совсем недавно апатичные и равнодушные, солдаты вдруг загорелись идеей реванша.

В считанные дни созрел план восстания. Энергии и ума оберстгруппенфюрера хватило на то, чтобы мобилизовать бывших офицеров дивизий СС «Викинг», «Норд» и «Гец фон Берлихинген», которых в лагере было достаточно. Остальным предстояло сыграть роль статистов.

В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое в некоторых бараках лагеря заключенные не спали.

Ранним утром, за полтора часа до побудки, зевающий у одного из бараков солдат с изумлением услышал скрип двери. Но появившееся в дверном проеме лицо было сонным, а когда немец на ломаном английском попросил закурить, то опасения часового окончательно рассеялись.

Он полез в карман и спустя мгновение ощутил сильный удар по голове. Череп американца оказался крепок, и сознания солдат не потерял, лишь впал в оцепенение. Еще успел увидеть, как на лице немца, попросившего закурить, сонливость мгновенно исчезла. Затем последовал еще один удар, после которого стало темно…

Оглядев неподвижное тело американца, Дитрих досадливо усмехнулся:

– Доннерветтер! Проклятые янки, голова – как каска!

– Так точно, герр оберстгруппенфюрер, – кивнул офицер, ранее служивший у Скорцени, [36] который, выбравшись через крышу, подобрался к незадачливому часовому сзади.

– Не ори, не на параде, – буркнул Йозеф Дитрих, аккуратно обходя поверженного рядового. – Свяжи его лучше да забери автомат.

Вслед за оберстгруппенфюрером из барака начали выходить эсэсовцы. Лица их были суровы и сосредоточены, в глазах блестела готовность убивать.

От соседнего брака донесся условный свист – там тоже всё удалось.

Дитрих довольно хмыкнул, но в тот же момент над лагерем разнеслась автоматная очередь. Кто-то из немцев ошибся, и американский солдат, умирая, успел нажать на курок.

Оберстгруппенфюрер выругался и принялся выкрикивать команды в полный голос. Повинуясь ему, пленные офицеры и солдаты побежали к казармам охраны. Оттуда начали стрелять. Несколько десятков человек было убито сразу, но это не остановило пленных, которые действовали, как берсеркеры, впавшие в боевое безумие.

Обретя оружие, немцы атаковали ворота. После непродолжительной перестрелки охрана была уничтожена. Загодя испорченная телефонная линия не дала американцам возможности вызвать подкрепление.

Арсенал трофейного оружия располагался рядом с лагерем, как любезно объясняли сами американцы, «для возможной борьбы с русскими», и подчиненные Дитриха захватили его без боя.

Он первым вошел в широкий и длинный ангар, в котором витал запах оружейной смазки, и на морщинистом лице генерала появилась довольная улыбка. Блестящие стволы пистолетов-пулеметов и штурмовых винтовок внушали уверенность, штабелями громоздились ящики с патронами.