Никто из викингов и подумать не мог, что в воздухе можно держать одновременно несколько стрел. Русич одним плавным движением вытягивал стрелу из колчана, клал ее на тетиву, стрелял и, до того как посланный его рукой убийственный снаряд вонзался в чью-то плоть, успевал выпустить еще две или три стрелы.

Похоже было, что тут справились бы и без помощи викингов. Но оставаться в стороне от схватки Ивар не захотел. Яростно вскрикнув, он обрушил меч на голову ближайшего из разбойников. Нечто изображающее шлем, небрежно склепанный из металлических пластин, со скрежетом прогнулось, и под лезвием смачно хрустнула кость.

– Рази их, братья! – донесся крик Бузислава.

С яростным ревом его дружинники бросились вперед. Гудрёд успел зацепить еще одного оборванца, оставив ему на память длинную царапину на лопатке, и сражаться оказалось не с кем.

Разбойники, истошно вопя, удирали со всех ног. Карабкались по скалам со скоростью белки, взлетающей по стволу дерева. Но оружие, несмотря на охвативший их страх, не бросали.

– Хватит! – выдохнул Бузислав, опуская клинок, с которого капала кровь. – Вам же стрелы собирать.

Один из лучников, не удержавшись, спустил тетиву, и разбойник, почти взобравшийся на вершину крутого гребня, с визгом покатился вниз по склону.

– Это все? – поинтересовался Мануил, державшийся так спокойно, будто он находился не на поле брани, а где-нибудь на рынке.

– Слава Перуну, да, – ответил старший из русичей. – Только разбойники эти какие-то странные, им нужен был ты, а не наше добро…

– Что гадать, – пожал плечами посол, – врагов у империи много. Кто-то мог заплатить разбойникам, чтобы сорвать посольство.

Бузислав обвел взглядом воинов, и глаза его, серые, точно облачное небо, остановились на Иваре.

– Где там ваш волхв? – спросил он. – У нас есть раненые.

Ингьяльд обнаружился у лошадей, где он невозмутимо разглядывал труп разбойника с засевшей в горле стрелой.

– Ты где был? – напустился на него Ивар. – Там есть раненые!

– «Где был, где был»… – ощерился ученик эриля, с явной неохотой отрываясь от своего занятия. – Пиво пил. Ты посмотри лучше, какой интересный череп у этого оборванца. Лоб скошен, а затылочная часть выпучена…

– Я тебе дам затылочную часть! – сурово сказал Ивар. – Иди ранеными займись, дохляков потом будешь щупать!

Большая Рука горестно вздохнул, но спорить не посмел.

На ночевку встали у неглубокой и узкой речушки, с водой настолько прозрачной, что можно было пересчитать камушки на дне. Удивительно тихая для горного потока, она неторопливо текла на северо-восток, а на берегу прилепилась небольшая рощица низкорослых деревьев с изогнутыми серыми стволами. Среди них и расположился караван.

Дозорные растворились меж теней, спрятавшись так, что даже свои с трудом могли их отыскать, прочие воины расселись вокруг костра. По рукам пошел большой бурдюк. Ивар принял его от сидящего рядом русича, и внутри что-то завлекательно булькнуло.

– Что там? – подозрительно поинтересовался Ивар, принюхиваясь к сладкому, медвяному аромату.

– Брага, – объяснил русич, лицо которого выглядело донельзя довольным. – По обычаю, заведенному еще дедами дедов наших дедов, любую победу надо обмыть!

– Совершенно верно! – поддержал своего дружинника Бузислав. – Вы, северяне, сражались сегодня вместе с нами и бились достойно! Не откажитесь разделить с нами застольную чашу!

Ивар поднес мохнатую «чашу» к губам. В горло хлынуло нечто сладкое, прохладное и очень крепкое. Гортань обожгло, но еще один глоток смыл неприятные ощущения, оставив только привкус меда.

Когда Ивар оторвал бурдюк ото рта, из внутренностей, откуда-то из живота, поднималось приятное, мягкое тепло. Оно заставляло забыть об усталости, о полученных в бою ушибах и ссадинах.

– Хорошо? – полюбопытствовал сидящий рядом русич. Его улыбающееся лицо в этот момент показалось Ивару исключительно симпатичным.

Он утвердительно кивнул и передал бурдюк дальше. После доброго глотка глаза Нерейда заблестели.

– Да, – сказал он, – хорошая вещь. Надо будет потом узнать рецептик…

Русичи загоготали.

– Даже не спрашивай! – отсмеявшись, сказал Бузис-лав. – Приготовление сего напитка тайна зело велика есьмь. Никто ее тебе не раскроет!

После знакомства с брагой неожиданно повел себя Ингьяльд. Отправив изрядно опустевший «сосуд» дальше по кругу, он встал.