– Просто конспирация какая-то получается, – восхитилась я. – Это уже не Светлана, а шпионка мирового масштаба. Очень рассеянная, правда. Оставила фотографию в альбоме, где ее может увидеть всякий, в том числе и милиция. В случае обыска в квартире.

Мы бы так еще долго колебались, если бы не наша новая соседка по комнате. Она упорно вела ночной образ жизни, что при полном отсутствии в вечернее время электричества на острове нервировало. Мы с Инкой нарочно пришли домой попозже, надеясь, что наша соседка спит. Ничего подобного. Она читала при свече, которую при виде нас немедленно загасила. Думаете, что после этого она легла спать? Да ничего подобного. Она развила бурную деятельность, даже замочила свои чулки в тазу с водой, за которой не поленилась сходить на улицу, где был кран. Потом ходила за сильно воняющим хлоркой порошком, который стоял в коридоре. Простирав чулки и еще что-то, она, решила, что с таким трудом добытая прекрасная мыльная вода не заслуживает того, чтобы ее просто вылили, и вымыла пол в комнате. После этого выяснилось, что воды еще вполне достаточно, и она отправилась мыть пол в коридоре. Уже давно перевалило за полночь, но нашу тетку это ни капельки не смущало. Все наши намеки на позднее время и невыносимый запах она пропускала мимо ушей.

– Это какой-то кошмар! – простонала Инка, убедившись, что все окна заделаны намертво и ночь нам придется дышать хлоркой. – По-моему, она решила нас извести.

Вернувшись в келью, тетка взяла свой плащ и отправилась гулять, подтвердив справедливость Инкиных слов.

– Оставила нас тут задыхаться от вони, а сама свежим воздухом пошла подышать, – подытожила итог Инка.

– Но чем она может заниматься в такое время? – терзалась я. – Работать в темноте не удобно, читать – тоже, даже просто ходить опасно, того и гляди ногу подвернешь.

– Может быть, она тайком копает грядки или шпаклюет стены? – предположила Инка. – А что касается того, что ночью, так, может, ей ночью прохладней.

– А ест она что? – поинтересовалась я. – Ты ее видела днем в трапезной? Или, если на то пошло, хоть где-нибудь ты ее видела?

– Нет, – призналась Инка. – Но я и не присматривалась.

– А я присматривалась и хочу сказать, что за целый день я ее ни разу не видела.

– Так надо за ней проследить! – воодушевилась Инка. – Все равно спать невозможно.

Я с ней была согласна. Мы тут же выскользнули из своих кроватей и, крадучись, вышли на улицу. Тут было немного светлей, чем у нас в келье, и, уж конечно, значительно свежей. Тетки пока видно не было, и мы просто пошли вперед.

– Смотри, вон она, – толкнула меня в бок Инка. – Возле стены стоит.

Я присмотрелась и в самом деле различила темную фигуру, которая стояла возле скита, где жил настоятель и где жил Лешка.

– И что она делает? – поинтересовалась я.

– Стоит.

– Это я и без тебя вижу, – рассердилась я, – но она еще и руками шевелит.

Тетка и в самом деле махала руками, делая какие-то странные пассы.

– Может быть, молится? – предположила Инка.

– Не похоже, – усомнилась я. – И зачем ей молиться возле дома, могла бы и к храму пойти.

После моих слов тетка, если только это была она (странных личностей на острове хватало и без нее), отправилась в сторону каре.

– Видишь? – торжествовала Инка. – Я была права. Она идет к храму и будет молиться.

К храму тетка и в самом деле подошла, но молиться не стала и задерживаться возле него тоже не стала. Она быстренько поднялась в трапезную на второй этаж.

– Перекусить решила? – удивилась Инка. – Но они же на ночь все убирают на кухню и в погреб, чтобы не испортилось.

– Она не за едой, – ответила я, наблюдая, как тетка отправилась в ту половину здания, где до сих пор шел ремонт и валялись куски старой штукатурки, кирпичи и прочий строительный хлам.

Наша тетка выглянула в окно, удовлетворенно хмыкнула и начала перетаскивать к нему строительный мусор, которого тут скопилось невиданное количество. Я сама слышала, как рабочие сокрушались, мол, его слишком много, так что мешает работать. Впрочем, дальше нытья дело у них не пошло. Рабочие просто сидели на лавочке и рассуждали о том, как было бы хорошо, если бы мусор внезапно куда-нибудь бы весь подевался, а то приходится выбрасывать его в окно, а ведь потом от окна его тоже придется оттаскивать. Одно их утешало: что заниматься этим они будут не в этом году и даже не в следующем. Ремонт почему-то идет очень медленно, так что от мусора окончательно избавляться придется очень нескоро.

– Работает, – заключила Инка с гордостью то ли за себя, что оказалась такой проницательной, то ли за тетку, которая оказалась такой скромной и работает по ночам, чтобы никого не потревожить.

После этого мы вернулись к себе и легли спать. Если у меня и промелькнули смутные подозрения, что больно странно решила наша тетка послужить на благо монастыря, то я их словесно оформить не успела, так как заснула, благо запах хлорки благополучно выветрился в открытую дверь почти полностью. Тетка вернулась под утро, мы об этом узнали тут же, так как она принялась громко бормотать молитвы, заглядывая в свою книжку. Инка открыла глаза и сообщила тетке, что сейчас еще всего пять утра и не пристало будить Творца в столь ранний час только для того, чтобы сказать ему, как высоко его ценят здесь, на земле.

– Представьте себе, – разглагольствовала Инка. – Вас будят ни свет ни заря, когда вы только что уснули после трудов праведных, и начинают долго и нудно повторять, что благодарны вам и никогда не забудут того, что вы для них сделали, а потом еще начнут просить дальнейшей протекции. Что бы вы посоветовали таким просителям?

Так как тетка молчала, видимо, в ужасе обдумывая Инкины слова, Инка продолжила:

– Для того чтобы просителю получить желаемое, ему надо выбрать такое время, когда он твердо уверен в том, что не вызовет раздражения. И это точно будет не пять часов утра.