– Не знаю, что там осталось, но надо отнести камеру в мастерскую, пусть ее там расковыряют, может что-нибудь и сохранилось.

Она берет у меня камеру и, сжав губы, тащится по тропинке на сборный пункт для раненых.

Манукян отправляется в госпиталь и мне приходится брать командование над живыми, остатками двух взводов. Вместе с лейтенантом ушла Люся, взвалив испорченную камеру на плечо. Она даже не попрощалась со мной.

Это была первая встреча с Люсей.

Майор Обручев везет меня в своей машине по Кутузовскому проспекту.

– У тебя деньги есть?
– спрашивает он.

– Есть.

– Я сейчас остановлюсь у магазина, купи шампанского или хорошего вина и чего-нибудь из фруктов.

– Хорошо.

Он останавливает машину у магазина и я покупаю там шампанского, яблок и винограда. Проехали еще один большой дом, напротив обшарпанной парадной машина останавливается.

– Пошли.

Майор ведет меня по узкой лестнице без лифта на четвертый этаж. Мы долго звоним в дверь пока за ней не раздается старческое покашливание.

– Кто там?

– Мы к Люсе Комаровой.

Гремят запоры и патлатая, грязненькая старушка предстала перед нами.

– Проходите. Вторая дверь по коридору.

Майор первый стучится в дверь и, не дожидаясь ответа, толкает ее. На кровати лежит бледное существо с распущенными светлыми волосами. Я смотрю и не могу поверить, что это Люська Комарова, абсолютно ничего похожего.

– Здравствуй, Люсенька, - бодро приветствует ее майор.

– Здравствуйте, - слабо доноситься голос.

– Я тебе гостя привел.

Мы смотрим друг на друга и вдруг я вижу, как в уголках ее глаз набухает светлая бусинка влаги, она разрастается и, сорвавшись, катится комом по щеке, оставляя на коже неровную мокрую дорожку.

– Юра...

Я подхожу и целую ее в губы.

– Юра... Я думала, что никогда...

– Все в порядке, я вернулся.

– А я вот...

– Что с ней, майор?

– Она сама тебе расскажет. Ты ему потом расскажи все, Люся. А сейчас давай наведем тебе румянец. Где тут у тебя стаканы или рюмки?

Обручев сам идет по комнате, всматриваясь в светлые стекла буфета. Он достает от туда три фужера, ловко откупоривает бутылку шампанского и наливает в них шипящую жидкость.

– Юрий Иванович, приподними Люсю, подложи ей подушку под спину.

Я поднимаю худое тельце и усаживаю ее, облокотив на спинку кровати. Майор подает ей фужер.

– Сможешь удержать? Держи двумя руками.
– Люся неуверенно хватает бокал двумя руками.
– Выпьем за твое здоровье, за встречу.

Мы выпиваем все, Люся- до половины.

– Ну вот, Юрий Иванович, я тебя привел, теперь ты посиди здесь, а мне надо на работу в управление. Пока, ребята.

Мы не успели попрощаться, как он исчез. Я подвигаю к кровати стул, отбираю из рук Люси фужер.

– Так расскажи, что с тобой произошло?

– В меня здесь, в Москве, стреляли.

– За что?

– Помнишь Зураба, по кличке Дракон?

Ну как же мне не помнить Зураба. Это был такой же наемник как я. Только уж больно сволочной.

Он появился у меня в отряде в самый разгар войны между Абхазией и Грузией. Бородатый, черноволосый кавказец вошел в дом, где я и двое ребят доедали консервы.

– Кто командир?
– пророкотал его голос на русском с весьма естественным кавказским акцентом.

– Я.

– Ты русский? Вот чудеса. Мне говорили, я не верил...

– А ты кто?

– Зураб, друзья меня еще зовут Дракон.

– Это не тот ли Дракон, - выступил один из моих ребят, - который расстрелял половину беззащитных жителей деревни Ортеле?

Глаза Зураба сузились до щелочек и в них появился блеск.

– Ты что, меня осуждаешь, да? Да я всю эту грузинскую мразь готов разорвать. Бил, этих свиней и буду бить. А тебе советую заткнуться и не лезть не в свое дело.

– Уж больно ты грозен, как я погляжу...,- насмешливо говорит парень.

Зураб срывает автомат с плеча, парень вскакивает и хватает оружие, прислоненное к стенке. Теперь они стоят, готовые нажать на курок. Я выгребаю ложкой последнюю фасоль из банки и спокойно командую.

– Отставить. Убрать оружие.

Они неуверенно поворачивают головы и смотрят на меня.

– Вам не понятно?
– вдруг взрываюсь я и выдергиваю левой рукой пистолет.

Грохот выстрела наполняет комнату, с потолка над Зурабом сыпется облако известковой пыли. Слышен топот шагов и в двери комнаты врывается еще двое бойцов отряда. Ошеломленные вояки медленно закидывают автоматы за плечо.