– Вот так лучше. Зачем к нам пришел, Зураб?

– Меня прислали в твой отряд, командир.

– Что же, беру, но с условием, еще раз поднимешь оружие на своихпристрелю. А сейчас убирайся из комнаты.

Зло стрельнув глазами, Зураб ушел.

Война в Абхазии это развлечение голодных мужчин. Бои идут только в трех точках страны, на основных транспортных магистралях, остальные... развлекаются. Развлекаются и мои ребята, занимаясь грабежом или насилием, вылавливая на той и на этой стороне молодых грузинок или женщин другой национальности. Грузинские бойцы тоже не остаются в накладе и занимаются тем же. В целом, мы не нарушаем паритет невидимой границы и даже постреливаем друг в друга, когда кто то по неосторожности нарывается на посты и дозоры.

Но однажды наступил настоящий бой.

– Лейтенант, - ко мне в землянку врывается сержант, - там этот..., Зураб, подговорил некоторых ребят и ушел с ними в тыл к грузинам.

– Бежал?

– Нет. Говорит, что идет этим грузинским говнюкам промыть мозги.

– Почему наши посты ничего не сообщили?

– Они ему... симпатизируют...

Мне остается только выругаться матом.

– Много ушло с ним ребят?

– Только пять человек.

– Сейчас наверняка начнется веселая жизнь. Усиль посты.

События не заставили себя ждать. Днем на той стороне разразилась стрельба, слышны взрывы гранат и вскоре к небу поднялись огромные столбы дыма. Мы залезли в окопы. Стрельба приближалась к нам и вскоре на наши окопы навалились сводные отряды Хедриони. Похоже ребята озверели и настойчиво шли в атаку на наши пулеметы и автоматы. Среди лесистых склонов вспыхнула кровавая свалка. На наш окоп двигалось несколько фигур, при этом они ловко использовали неровности поверхности, пни и поваленные деревья.

– Спецназ, мать их, - орет сержант.

Он вырывает две лимонки и запускает их в гущу пней. Я стараюсь поймать гибкие фигуры в прицел и стреляю. Из-за дерева вылетает граната и стукнувшись в бруствер застывает, не успев перекатиться в окоп.

– Ложись.

Взрыв не заставил себя ждать. Сыпется песок и камни. Высовываю из окопа автомат и не глядя нажимаю на курок. Очередь откидывает, подбегающего человека в камуфляже и он катится по склону до первого пенька.

– Лейтенант. Где лейтенант?

По окопам бежит солдат.

– Я здесь.

– Там, - он запыхался и делает глотательное движение, - там... Зураб пришел с ребятами, привел с собой еще человек 15.

– Оставайся здесь. Помоги ребятам.

Я срываюсь и бегу по окопам в сторону интенсивной перестрелки.

Стрельба почти окончилась. Зураб и пять молодых ребят скалят зубы среди бойцов отряда, которые окружили полянку. 15 несчастных молодых женщин сидят на траве и, сжавшись в комочки, угрюмо смотрят в землю.

– Зураб, подойди сюда, - командую я.

На поляне наступила тишина.

– А чего. Что- нибудь не так, командир?

– Не так.

Он подходит, зло прищурив глазки.

– Почему ты ушел без разрешения?

– Я ушел бить эту сволочь, а не отсиживаться здесь, в окопах. Ты русский, тебе не понять нас абхазов, когда месть требует крови ненавистных врагов, ее надо добывать.

– Я русский, но я пришел бороться за свободу Абхазии, чтобы ее не подавляли более сильные соседи. А насчет крови, ты врешь. Посмотри кого привел? Женщин? Это твои враги?

– Мои враги там... мертвые, а это трофей.

– Ты ничего не понял, Зураб. Ты нарушил первую заповедь бойца, не подчинился своему командиру. Придется тебя за непослушание арестовать...

– Меня? Попробуй...

Я подхожу к нему и вдруг с разворота всаживаю свой бронированный кулак протеза в скулу. Бородача подбросило в воздухи он отлетев от меня метра на три, ударяется головой о пень. Все ошеломлены,

– Разоружить его, скрутить руки... А вас, - я ткнул пальцем в пятерых солдат, ходившим с Зурабом, - а вас, голубчики, замечу еще в чем то пристрелю.

На поляне тишина. Никто не шевелиться.

– Вы что, мать вашу, глухие. Сержант, исполняйте приказание. Остальные, вон от сюда.

Все медленно расходятся. Сержант с двумя бойцами скручивает Зураба.

– А с этими что делать?
– спрашивает он, ткнув в сторону женщин.

– Пусть катятся к чертовой матери, куда угодно.

– Эй вы, - орет сержант женщинам, - вставайте и идите вон туда, к дороге, там машины подберут вас до города.

Несчастные вяло поднимаются и направляются к тропинке. Только одна, стянув в кулак рваное платье, подходит ко мне.