Берлин, 1933

x x x

Распростясь с пустой тревогой,

палку толстую возьми

и шагай большой дорогой

вместе с добрыми людьми.

По холмам страны родимой

вместе с добрыми людьми,

без тревоги нелюдимой,

без сомнений, черт возьми.

Километр за километром,

ми-ре-до и до-ре-ми,

вместе с солнцем, вместе с ветром,

вместе с добрыми людьми.

(Из рассказа "Облако, озеро, башня")

* Берлин, 1937 *

x x x

Хорошо-с,- а помните, граждане,

как хирел наш край без отца?

Так без хмеля сильнейшая жажда

не создаст ни пивца, ни певца.

Вообразите, ни реп нет,

ни баклажанов, ни брюкв...

Так и песня, что днесь у нас крепнет,

задыхалась в луковках букв.

Шли мы тропинкой исторенной,

горькие ели грибы,

пока ворота истории

не дрогнули от колотьбы.

Пока, белизною кительной

сияя верным сынам,

с улыбкой своей удивительной

Правитель не вышел к нам!

(Из рассказа "Истребление тиранов")

Париж, 1938

Стихи из романа "Дар"

(Из сборника Федора Годунова-Чердынцева)

1

Мяч закатился мой под нянин

комод, и на полу свеча

тень за концы берет и тянет

туда, сюда - но нет мяча.

Потом там кочерга кривая

гуляет и грохочет зря,

и пуговицу выбивает,

а погодя - полсухаря.

Но вот выскакивает сам он

в трепещущую темноту,

через всю комнату, и прямо

под неприступную тахту.

2

и по углам наглеют ночью,

своим законным образцам

лишь подражая между прочим.

3

при музыке миниатюрной

с произношением смешным.

4

И снова заряжаешь ствол

до дна, со скрежетом пружинным

в упругий вдавливая под,

и видишь, притаясь за дверью,

как в зеркале стоит другой

и дыбом радужные перья

из-за повязки головной.

5

под лестницею винтовой

и за буфетом одиноким,

забытым в комнате пустой.

6

По четвергам старик приходит

учтивый, от часовщика,

и в доме все часы заводит

неторопливая рука.

Он на свои украдкой взглянет

и переставит у стенных.

На стуле стоя, ждать он станет,

чтоб вышел полностью из них

весь полдень. И благополучно

окончив свой приятный труд,

на место ставит стул беззвучно,

и, чуть ворча, часы идут.

7

Пожалуйте вставать. Гуляет

по зеркалам печным ладонь

истопника: определяет,

дорос ли доверху огонь.

Дорос. И жаркому гуденью

день отвечает тишиной,

лазурью с розовою тенью

и совершенной белизной.

8

Как буду в этой же карете

чрез полчаса опять сидеть?

Как буду на снежинки эти

и ветви черные глядеть?

Как тумбу эту в шапке ватной

глазами провожу опять?

Как буду на пути обратном

мой путь туда припоминать?

(Нащупывая поминутно

с брезгливой нежностью платок,

в который бережно закутан

как будто костяной брелок.)

9

так впечатление былое

во льду гармонии живет..

10

Влезть на помост, облитый блеском,

упасть с размаху животом

на санки плоские - и с треском

по голубому... А потом,

когда меняется картина,

и в детской сумрачно горит

рождественская скарлатина

или пасхальный дифтерит,

съезжать по блещущему ломко,

преувеличенному льду,

в полутропическом каком-то,

полутаврическом саду...

11

Бювар с бумагою почтовой

всего мне видится ясней,

она украшена подковой

и монограммою моей.

Уж знал я толк в инициалах,

печатках, сплющенных цветках

от девочки из Ниццы, алых

и бронзоватых сургучах.

12

В канавы скрылся снег со склонов,