Шрифт:
– Ступай в строй и заслужи... За чистку сапог Георгиевские кресты не вешают...
Вообще, тут они доставались не даром.
Обыкновенно, когда присылают голосовые кресты на роту, то солдаты приговаривают их не наиболее храбрым, а наиболее влиятельным и богатым вольноопределяющимся. Скобелев никогда не допускал ничего подобного... Вот как это делалось... Подъезжает он к роте.
– Выбрали, ребята, кому кресты?
– Выбрали, ваше-ство...
– Кому же?
– Фельдфебелю - первый!
– рапортует ротный командир.
– Потом вольноопределяющемуся такому-то...
– Вот что, ребята, кресты должны доставаться не фельдфебелям, а тем, кто действительно стоит этого... Слышите? Самым храбрым... Поняли меня?
– Поняли, ваше-ство!..
– Ну вот... Так опять сделайте-ка выбор при мне. Господа офицеры, уйдите, пусть солдаты сами.
По второму выбору кресты достаются тем же.
– Смотрите, ребята, не честно, если вы лучших оставите без крестов... Сделайте еще раз выбор.
И если по третьему все-таки кресты достаются влиятельным людям, тогда Скобелев и навешивал их.
Раз, в одном таком случае, на вопрос Скобелева:
– Кому, молодцы, кресты приговорили?
– Я назначил их такому-то и такому-то...
– сунулся было ротный командир.
– А вы какое право имеете на это?.. Вы, капитан, чего суетесь не в свое дело?.. Отнюдь не сметь вперед! Назначать голосовой крест - священное право солдата, а не ваше...
Зачастую, если несмотря на переголосовку,. кресты все-таки доставались вольноопределяющимся и фельдфебелям, Скобелев приказывал представить этих отличившихся к именным, а голосовые все-таки давали простой армейской кирилке.
– А то им ничего и никогда не достанется!
На Георгиевские кресты Скобелев смотрел в высшей степени серьезно...
– Главное, чтобы они не попадали шулерам!..
– говорил он.
– Или осторожным игрокам.
– Как это?
– А так... Часто иной при генерале бросится вперед - ну и крест... А так он за другими прячется. Это и есть шулера. Осторожными игроками я называю тех офицеров, которые храбры до креста, получив же его, успокаиваются и начинают опочивать на лаврах, берегут свою драгоценную жизнь... Поняли вы меня? Это все равно, что игрок сорвет крупный куш и забастует... Георгиевский крест обязывает... Кто носит его на груди, должен быть во всем примером... Его место в бою - впереди...
И действительно, такой взгляд на кавалеров был и у скобелевских солдат. Во время сражений в смутные моменты, когда человеческому стаду нужны вожаки, солдаты сами кричали: егорьевцы, вперед!.. Кавалеры - показывай дорогу!..
Таким образом, серебряный крест был зачастую только вестником, предтечей креста деревянного. Во всяком бою первыми убитыми оказывались в свалке георгиевские кавалеры...
– Отчего вы не дадите такому-то Георгиевского креста?
– часто просили Скобелева люди, власть имеющие.
– Почему... Да мой Круковский больше его заслуживает. Хоть в траншеях со мною был!
– Да ведь солдатский крест - что он стоит!
– Стоит, если мои солдаты за него жизнью жертвуют... Пускай в других дивизиях он достается даром - я у себя этого разврата не потерплю...
И тотчас же начинается потеха.
– Круковский, ты хочешь крест?
– Хочу, ваше-ство!..
– Ну, иди в строй... Заслуживай...
– В строй не хочу...
– А я тебя отправлю от себя.
– Как же вы-то сами без меня обойдетесь... Не может этого быть.
С близкими к нему лицами Скобелев был совсем юношей. Избыток жизни сказывался в этом. Он постоянно шутил, смеялся, школьничал. Если не с кем было - с денщиком.
– Обезьяна! (Круковский не отзывается - молчит.)
– Обезьяна, тебе говорят...
Тоже молчание.
– Круковский...
Тот мрачно подходит...
– Отчего же ты не являлся?
– Потому, ваше-ство, обезьяну кликали...
– Значит, ты обиделся?..
– Звестно, обиделся!..
– Ну так, поцелуй меня!..
– И Скобелев протягивает ему щеку.
Круковский целует.
– Ну, теперь не обижаешься?
– Никак нет.
– А все-таки обезьяна...
Особенное удовольствие доставляло Скобелеву выходить по утрам умываться в промежуток между нашей и турецкой траншеей... Круковский должен был следовать туда за ним. Турки, разумеется, тотчас же начинали обстреливать их.
– Ваше превосходительство... А, ваше превосходительство?