Отец Спиридон во второй раз просмотрел все документы, что выложил перед ним Чейт. Он нутром чувствовал, что его пытаются обмануть, но, несмотря на свой многолетний опыт в ведении коммерческих дел церкви, никак не мог сообразить, где же на этот раз зарыта собака.

— Ты продал все книги, что были у тебя на корабле, сын мой? — Отец Спиридон подозрительно посмотрел на Чейта из-под кустистых бровей.

— Точно, святой отец, — расплылся в счастливой и гордой улыбке Чейт. Все до последней книги. И теперь я хочу получить причитающиеся мне проценты.

— Да-да, конечно, — быстро кивнул отец Спиридон.

Но, повертев между пальцев кредитную карточку Чейта, он так и не решился вставить ее в контрольную щель кассового аппарата.

— И все эти книги ты продал на одной планете? — задал новый вопрос священник.

— Если не считать двух экземпляров, которые я скинул на станции Ду-Боп, — ответил Чейт.

— Это просто поразительно, — покачал головой отец Спиридон. — Никогда еще не слышал, чтобы разъездным торговцам Священным писанием так безумно везло.

— Это совершенно удивительная планета, отец Спиридон. — При одном только воспоминании, как бойко у него шла торговля на Гудосе, Чейт снова расплылся в улыбке. — Честное слово, если бы не нашлась моя «Элла», я бы не отказался сделать туда еще пару рейсов с грузом Священного писания. Народ там живет дикий, но всем сердцем тянущийся к свету истинной мудрости. Они забывают буквально обо всем, когда речь заходит о спасении души.

— Но народу этому, как я понимаю, не известна истина о Спасителе?

— Нет, святой отец, но я считаю, что это уж ваша недоработка. Видимо, вы не смогли найти к гудосам верного подхода.

— Как, ты говоришь, называется планета? — прищурившись, уточнил отец Спиридон.

— Гудос, святой отец.

— Кажется, мне это название знакомо. — Пытаясь что-то припомнить, отец Спиридон поднял глаза к потолку.

— На ней были двое ваших миссионеров, — напомнил ему Чейт. — Одному из них, если гудосы не врут, еще уши там отрезали.

— Конечно! — Отец Спиридон радостно хлопнул в ладоши. — Братья Иероним и Мефодий! Они были на Гудосе год назад. Но в их отчете было сказано, что дикари напрочь отказались принять истинную веру.

— А кому из них уши отрезали? — спросил Чейт.

— Брату Иерониму… Но как тебе удалось продать Священное писание варварам, калечащим священнослужителей?!

— Я же говорю, вы не смогли найти к ним правильного подхода, усмехнулся Чейт. — К тому же и автоматический переводчик, которым вы меня снабдили, никуда не годится. Объясните мне, святой отец, как с его помощью можно говорить с людьми о Великом и Вечном, если у него в словаре нет даже такого слова, как «душа»?… Я уж не говорю о многих других нужных и полезных для общения с аборигенами слов.

— Нет слова «душа»? — Взмахнув рукой, отец Спиридон решительно отмел этот вопрос: — О чем ты говоришь? Такого просто не может быть!

— Можете сами в этом убедиться, проверить свои переводчики, безразлично пожал плечами Чейт.

— Но в таком случае каким образом тебе удалось объясниться с гудосами? — с подозрением спросил отец Спиридон.

— У меня феноменальные способности к языкам, — невозмутимо ответствовал ему Чейт. — Если интересуетесь, могу сказать вам, как будет «душа» по-гудосски.

— Должно быть, сын мой, у тебя есть и другая информация о гудосах, что могла бы представлять интерес для нашей церкви в плане дальнейшей миссионерской деятельности на этой планете? — чуть наклонив голову к плечу, спросил священник.

— Да не без того, — не стал скромничать Чейт.

— Надеюсь, ты готов поделиться ею с нами?

— Без проблем, отец Спиридон. Но только, пока мы говорим о гудосах, вы совершенно забыли о моей кредитной карточке.

— Ах, да!

Отец Спиридон вставил карточку Чейта в щель кассового аппарата и перевел на нее сумму вознаграждения, причитающуюся удачливому торговцу.

— Благодарю вас, святой отец, — сказал Чейт, пряча кредитку в карман. Ну а что касается гудосов…

— Одну минутку! — приподняв руку, остановил Чейта священник. — Если ты не возражаешь, я приглашу принять участие в нашей беседе человека, который знает гудосов лучше меня.

Чейт не возражал.

Отец Спиридон нажал кнопку на селекторе и, наклонившись к микрофону, негромко произнес:

— Будьте добры, пригласите ко мне брата Иеронима.

— Того самого, что был на Гудосе? — спросил Чейт.