Камера, куда привели Чейта, оказалась двухместным номером с душем и огромным окном из небьющегося стекла, выходящим на зеленую холмистую долину.

Вошедший вместе с ним охранник положил на незастланную кровать стопку свежего белья.

— Надеюсь, вам будет удобно, — сказал он, подходя к Чейту вплотную и то ли приветливо, то ли угрожающе щелкая изогнутыми челюстями.

Чейт в ответ щелкнул каблуками и дернул подбородком вниз.

Кроме спальных мест, в помещении имелись еще обеденный стол, четыре стула, два шкафчика со множеством мелких отделений для личных вещей и журнальный столик с пачкой местных газет и журналов. На стене висело овальное зеркало, напротив него — телемонитор.

Заметив взгляд Чейта, охранник поспешил объяснить:

— Телемонитор принимает только три общенациональных информационных канала. Если вы хотите смотреть другие программы, нужно оплатить подключение выбранного канала.

— Я обдумаю это предложение, — кивнул Чейт.

— А сейчас я предлагаю вам попробовать нашу кухню.

— Благодарю вас, лореанская пища мне вполне подходит, если только ее немного подсолить.

— Но, возможно, у вас будут какие-нибудь особые пожелания?

— Нет, — покачал головой Чейт. — Пока нет.

— Ну что ж. — Охранник, казалось, был расстроен его отказом. — Ужин через два часа. К тому времени вернется ваш сосед, и вы сможете познакомиться.

Когда охранник вышел за дверь, Чейт отметил, что не услышал грохота засова. Выждав некоторое время, чтобы дать охраннику уйти, Чейт подошел к двери и с удивлением обнаружил, что в ней вообще нет никаких запоров. Приоткрыв дверь, он осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст. Чейт непонимающе пожал плечами, но решил пока остаться в камере, дождаться соседа и получить от него более подробную информацию о правилах и порядках сей странной тюрьмы.

Чтобы как-то скоротать время, Чейт попробовал полистать журналы, но языка он не знал, а иллюстрации в них были серые и скучные. Чейт включил телемонитор, но не нашел ни одной передачи, понятной без перевода. Чейт принял душ и лег на кровать, закинув руки за голову. Тишина, одиночество и скука стали понемногу давить на нервы.

Он начал было уже подумывать о самовольной прогулке, когда в коридоре раздались тяжелые, шаркающие шаги нескольких пар безмерно усталых ног.

С трудом переставляя ноги, в камеру вошел молодой лореанец в клетчатой арестантской накидке.

— Привет, — радостно улыбнулся Чейт, принимая вертикальное положение.

Ничего и никого не замечая, лореанец прошел к кровати и со вздохом, похожим на стон, опустился на нее. Поза его была полна печали и скорби: одна пара рук оперлась на колени, другая — на кровать, голова безвольно опустилась.

— Эй, приятель! — Чейт присел перед лореанцем на корточки и согнутым пальцем постучал по его лобовому щитку. — Ты в порядке?

Лореанец испустил еще один душераздирающий вздох и перевел на Чейта мутный взгляд одного из своих фасетчатых глаз.

— Я Чейт А. — Четко артикулируя слова, как если бы говорил с глухим, Чейт при этом для доходчивости еще и ткнул себя пальцем в грудь. — Новый заключенный, твой сосед.

Лореанец что-то вяло прощелкал на своем родном языке и снова уронил голову. С ним явно творилось что-то неладное.

Чейт выбежал в коридор и огляделся по сторонам, не зная, куда бежать за помощью.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул он.

Из-за поворота, суетливо поправляя на себе ремень с кобурой, выбежал охранник.

— Что случилось?

— Соседу моему плохо. Надо позвать врача.

Надзиратель с бега перешел на шаг.

Подойдя к Чейту, он театрально взмахнул руками — поднял, мол, шум, а из-за чего? — но в камеру все же зашел.

— Ничего особенного, — ворчливо возвестил он, едва взглянув на сидящего все в той же позе заключенного. — Через пару часов отойдет. Все так выглядят после работы.

— Что же у вас за работа такая? — ужаснулся Чейт.

— Гнусная, — честно признался охранник.

— И для всех в обязательном порядке? — с недобрым предчувствием поинтересовался Чейт.

— Работа для всех одна, — ответил охранник. — Уж какая есть. Это все-таки тюрьма — исправительное, так сказать, учреждение.

— А вы не слышали о Галактической конвенции, запрещающей принудительный труд?

Честно признаться, Чейт, и сам-то никогда прежде не слышавший о такой конвенции, придумал ее прямо сейчас. Но система Лореан — не ближний свет, почему бы не попробовать разыграть из себя умника-законника.