«Милый ты мой, – едва не расплылся в улыбке Вениамин. – Был бы ты чиф-комендантом космопорта!..»

– Идет.

Жан-Мари сразу заговорил по-деловому:

– Значица, так, смена моя начинается в восемь. В девять ждите меня возле большого мусоросборника. Сидор ведает, где это. А сейчас мне треба еще сто граммов водки и стакан горохового ылу.

Сотней граммов водки, разбавленных пивом, Канищефф, как оказалось, ограничиваться не собирался. Когда же Вениамин наотрез отказался поставить ему очередную порцию выпивки, Жан-Мари только усмехнулся, щелкнул по столу собственной кредиткой и самолично отправился к стойке бара. Как ни странно, походка у него была вполне уверенной.

Здраво оценив количество стаканов и рюмок, стоявших на подносе чистильщика, когда он вернулся к столу, а так же богатство цветовой гаммы наполнявших их жидкостей, можно было прийти к выводу, что Канищефф решил уйти в загул. Вениамин проявил вполне законное беспокойство в связи с тем, что до начала смены, которую именно сегодня чистильщик не имел права прогулять, оставалось чуть более четырех часов. Канищефф же, ничего не ответив на совершенно справедливое замечание Вениамина относительно вреда, который может нанести организму чрезмерное возлияние, одну за другой опрокинул в себя две рюмки. В одной из них была водка, а в другой – некий загадочный напиток таинственно-голубого цвета, точь-в-точь, как оперенье совы на первоначальном варианте оформления диска Rush 1975 года «Fly By Night». Само собой, он не забыл пожелать всем Оллариу и запить небывалый коктейль тремя большими глотками пива, судя по мерзкому запаху – горохового.

Урезонить Канищеффа не представлялось возможным, а сидеть с ним за одним столом и наблюдать за тем, как чистильщик целенаправленно надирается, быстро и уверенно теряя облик, который и прежде-то не вполне соответствовал человеческому, было просто противно. Оставалось лишь надеяться на то, что Жан-Мари и в самом деле знает секрет, как протрезветь к нужному времени. Судя по тому, сколь профессионально подходил Канищефф к выпивке, потребление спиртного в дозах, близких к летальной, было его давним увлечением, которому он с любовью и самозабвением отдавал все свободное время. И при этом с работы он до сих пор не вылетел. Что и говорить, трудовая династия – это великая сила. Если в семье Амати имелись свои профессиональные секреты, передававшиеся только от отца к сыну, то почему, спрашивается, не могли существовать тайные знания и в семье Канищеффых?

Вениамин предложил Сиду прогуляться, а заодно и перекусить где-нибудь в более подходящем для этого месте. Парень с готовностью согласился. Похоже было, что и ему уже осточертела компания профессионального алкаша – он даже пиво допивать не стал. Еще раз напомнив Канищеффу о времени и месте встречи, Сид с Вениамином легко и без малейшего сожаления расстались с «Бивисом и Батхедом». При этом Вениамин всей душой надеялся, что ему никогда не доведется воочию свидеться с двумя предприимчивыми дельцами, которые без зазрения совести присвоили свои имена убогому заведению, торгующему паленой водкой и гороховым пивом, и даже не позаботились о том, чтобы снабдить его вывеской. Вот уж, воистину, два идиота.

Виршеплета на углу не было – должно быть, убежал петь серенаду своей фарфоровой китаяночке, что сбежала от него, не сумев смириться с бытовыми неудобствами, связанными с жизнью в интерфонной будке.

Пообедали Сид с Вениамином в небольшом ресторанчике, чистом и уютном, расположенном, по счастью, за пределами квартала Желтые Кирпичи. Кухня также была вполне приличной. В особенности если принять во внимание то, что повару приходилось проявлять не только мастерство кулинара, но и подлинную изобретательность в сочетании с тонким художественным вкусом для того, чтобы, имея под рукой по большей части лишь консервированные продукты, приготовить блюда, которые радовали не только глаз, но и вкус.

Покинув ресторан, они погуляли немного по улицам города. Ничего примечательного, что могло бы в корне изменить уже сложившееся впечатление, Вениамин не увидел. Город как город, планета как планета. Ничем не лучше и не хуже сотен других, колонизированных людьми за последние полвека. Первые колонисты, начинавшие обживать планету, как полагается, верили в то, что их новой родине уготована великая судьба. К строительству города приступали с размахом, благо денег, выделяемых в течение первых пяти лет Ассоциацией содействия колонизации планет, хватало. О том, что будет потом, никто, естественно, не задумывался. Их планета была самым лучшим из всех возможных миров! Не пройдет и пары лет, как Веритас станет галактическим центром! Годы шли, росла столица, помпезнее и претенциознее которой мир еще не видывал, а планета, увы, не оправдывала возложенных на нее надежд. Она давала колонистам все необходимое для жизни, но не более. А этого было недостаточно для того, чтобы продлить контракт с АСКОПом либо открыть свой собственный счет в Галактическом федеральном банке. Теряя надежду, люди начинали покидать планету, которая не так давно представлялась им воплощенной мечтой. Оставались лишь те, кому некуда было податься, да те, для кого эта планета была уже не первой в череде таких же, не оправдавших ожиданий. Жизнь на планете постепенно приобретала все более заметный неторопливый, провинциальный характер. Город, возведенный с претензией на то, чтобы стать столицей, как минимум, звездного скопления, начинал обрастать пригородами, соответствующими его нынешнему статусу. Так происходит везде и всюду, если только не случается чудо и планета не преподносит колонистам подарок – нечто такое, что прозевали комплексные экспедиции федерального центра, исследовавшие ее задолго до высадки первопоселенцев. Но для того, чтобы пересчитать все подобные случаи, хватило бы пальцев на двух руках.

Тихая и спокойная судьба провинциальной колонии, которую, ей-богу, язык не поворачивается назвать незавидной, ожидала скорее всего и Веритас, не объявись однажды на планете – тот день представлялся Вениамину непременно дождливым – оллариушники во главе с Великим Магистром Ги Циковским.

Странная история была с этим Оллариу, которое все вроде как обязаны были делать и даже делали, в меру своих сил и возможностей, но при этом никто не знал, что оно собой представляет. За исключением Великого Магистра, который знал, но молчал, как… Ладно, не будем уточнять, как кто. Понятно, почему Федеральное контрольное управление не проявляет интереса к тому, что происходит на Веритасе, – планета официально заявила о выходе как из Галактической Лиги, так и из состава Земной федерации. Странно было то, что Служба галактической безопасности до сих пор не занялась личностью господина Ги Циковского. Индивидуальные коды и личные идентификаторы, имплантированные всем совершеннолетним жителям Веритаса, – этого уже было достаточно для того, чтобы Галактическая Лига ввела режим строжайших санкций в отношении подведомственной Великому Магистру территории. Плюс к этому фактический запрет на свободу вероисповедания, дискриминация граждан по религиозному принципу, аресты без предъявления обвинения и, наконец, Мусорный остров. О, незаконная свалка токсичных отходов на Мусорном острове многого стоила!