...Парадный подъезд был закрыт. Ленька поднялся по черной лестнице и позвонил. Облако вкусного пара ударило ему в лицо. На пороге стояла перед ним с поварешкой в руке его тетка. Не слишком храбро смотрела она на маленького оборванца.

– Что тебе нужно, мальчик?
– спросила она, попятившись.

Ленька шагнул вперед. Сорвал с головы рваную кепку с полуоторванным козырьком, улыбнулся и сказал:

– Неужели не узнаете, тетя Рая?

Тетка всплеснула руками:

– Леша?!

Кинувшись с объятиями к Леньке, она остановилась на полдороге. Обнять и поцеловать его она не решилась. На ней было чистое нарядное платье и розовый в белую горошинку передник.

Конечно, первый вопрос, который Ленька задал, был:

– Что с мамой? Где она?

Он с ужасом ждал страшного ответа. И вдруг он видит, что тетка повернулась к дверям, высунула голову в коридор и кричит:

– Шурочка!

Он не успел опомниться и сообразить, в чем дело, как уже очутился в объятиях матери. Мать целовала его, плакала и смеялась, и черные угольные пятна покрывали ее лицо, руки и выгоревшее ситцевое платье.

– Боже мой! Какое счастье, - говорила она, прижимаясь щекой к его взлохмаченной грязной голове.
– Лешенька... Сынок... Мальчик... Где ты был? Ведь мы давно похоронили тебя. Васюша был уверен, что тебя волки съели на этой ужасной ферме.

– А где он?

– Кто? Вася? Он с нами живет. Он скоро придет. Он у нас уже совсем взрослый - не узнаешь его - работает в булочной. А эту ты узнаёшь?

В дверях стояла и с недоумением смотрела на происходящее десятилетняя курносенькая девочка, в шерстяном клетчатом платьице, из которого она давно успела вырасти.

– Мама, кто это?
– проговорила она испуганно.

– Лялька! Да ты что - не узнала?

Девочка вскрикнула, завизжала и кинулась целовать брата. Леньку вымыли в ванне. Мать сама остригла ножницами его сбившиеся в колтун космы, сама отскребывала его костлявую, покрывшуюся черной коркой спину жесткой греческой люфой.

Через полчаса пришел с работы Вася. Он еще больше возмужал, вытянулся, был на полголовы выше Леньки. Когда они целовались, в нос Леньке ударил приторный запах кондитерской: несвежего масла, помадки, каких-то эссенций... Волосы у Васи были осыпаны мукой, к пальцам у ногтей пристало засохшее тесто.

– Ты что так рано сегодня, Васюша?
– спросила Александра Сергеевна.

– Мы не работали, у нас забастовка, - басом ответил мальчик.

– Какая забастовка?

– Хозяйчик договор не подписал, - важно объяснил Вася, и Ленька с удивлением и с уважением посмотрел на младшего брата.

За чаем, когда собралась вся семья, начались взаимные расспросы. У каждого было что рассказать.

– Мы думали, что тебя волки загрызли, - говорил Вася.
– Я два дня по лесу ходил, искал тебя. Ты почему, чудак, мне-то не сказал, что бежать собираешься?

– Я боялся. Ведь Дракон обещал убить меня.

– А что ж, и убил бы... Ему ничего не стоило. Между прочим, усмехнулся Вася, - ты знаешь, что с этим Драконом случилось?

Ленька вздрогнул.

– Что?

– А вот что!..
– и Вася, вместо ответа, сложил из четырех пальцев решетку.

– Арестовали?

– Всех. И Дракона, и помощников его... Конопатого помнишь? В очках такой... И его взяли за шкирку. Оказалось, что все они - бывшие офицеры, белогвардейцы...

– Погоди, - сказал, побледнев, Ленька.
– А как его фамилия?

– Чья?

– Директора.

– Гм... Шут его знает. Забыл. Ах да, вспомнил! Поярков Николай Михайлович.

– Я так и знал!
– воскликнул Ленька.

– Что ты знал?

– Мама, ты помнишь?

– Кого?
– удивилась Александра Сергеевна.

– Пояркова.

– Нет, мальчик. Откуда же мне знать его?!

– Ну, что ты! Офицер... В Ярославле... Сын хозяина гостиницы. Еще мы на пароходе с ним встретились. Еще я его отпустил, дурак...

– Не может быть. Наверно, это совпадение, - сказала Александра Сергеевна.

– Не совпадение. Он только бороду отрастил. А я его еще на ферме узнал... Честное слово, я все время думал, что это он. Теперь бы я его, негодяя, не выпустил, - сквозь зубы сказал Ленька и увидел, что мать с удивлением и даже с испугом покосилась на него.

Рассказала коротко и она свою историю. И на ее долю тоже выпало немало передряг и злоключений.

...Ранней весной девятнадцатого года Александра Сергеевна выехала из Петрограда, сдав на вокзале в багаж несколько ящиков электрических лампочек, ноты, книги, канцелярские принадлежности и другие вещи, за которыми она и ездила в командировку. Поезда, которыми она ехала, шли медленно, как и полагалось им ходить в те дни, но почти до конца пути все было благополучно, и Александра Сергеевна рассчитывала, что через день-другой она увидит и сестру и детей.