– А что там насчет пленки в камере слежения?
– задала вопрос Моника, взглянув на сейф.
– Стоит только просмотреть ее, и преступник станет известен.

Аллан подошел к стене и осторожно вытащил кассету из камеры.

– Пожалуйста, вот она.

Эдгар и Моника не могли знать, что прошлой ночью Аллан отключал охранную систему.

– Вот вам и доказательство того, что за кражей стоит Генри Доув, убежденно сказал Эдгар.
– В тюрьме он наверняка научился всяким уловкам. Поэтому на этот раз и не попался.

Моника сжала губы. Ее щеки пылали от злости.

– Доув украл мое письмо и завещание, - настаивал старик. Его зубы скрипнули.
– Я уверен в этом.

– Никто из нас еще ничего не знает, чтобы быть в чем-нибудь уверенным, - возразил Аллан. Поэтому, прежде чем звонить в полицию и выдвигать обвинения, предлагаю связаться с Робином Перришем. Он сможет провести расследование и без участия полиции.

Аллан молил Бога, чтобы Робина удалось оторвать от его новорожденного сына.

– Как удобно, - перекосившись от злобы, произнесла Моника.
– Детектив, которого ты предлагаешь нанять, случайно оказывается твоим лучшим другом.

Аллан знал, что ее убеждать бесполезно. Поэтому обратился к деду.

– Если мы пригласим полицию, они начнут проверять всех, кто был на ужине вчера вечером.

То есть начнут допрашивать людей, с которыми я работаю и которым вряд ли понравится оказаться втянутыми в расследование кражи.

Эдгар поколебался, затем утвердительно кивнул.

– Ты прав. Свяжись с Перришем, чтобы мы могли держать это дело под своим контролем.

Когда у нас появится что-нибудь основательное против Генри Доува, передадим дело в полицию.

Аллан вздохнул с облегчением.

– Я обо всем позабочусь.

– А что же насчет завещания?
– воскликнула Моника.
– Расследование может затянуться на целую вечность. Думаю, тебе следует написать другой экземпляр. Прямо сейчас.

Старик нахмурился.

– Я должен начать писать завещание прямо в пижаме?

– Аллан и Рейчел станут свидетелями, - не унималась Моника. И натянуто улыбнулась им. Они не будут против, если действительно не имеют отношения к краже.

В комнате повисла напряженная тишина. Эдгар с подозрением посмотрел на свою жену.

– К чему такая спешка? Словно ты ожидаешь, что я в любой момент могу умереть.

– Нет, конечно нет!
– воскликнула та.
– Доктор сказал, что ты в отличной форме для мужчины...

– ..Моих лет, - закончил за нее Эдгар.
– Похоже, это чертово завещание для тебя важнее, чем я сам.

Моника побледнела.

– Не правда, Эдгар. Ты знаешь это прекрасно.

Я просто не понимаю, кому понадобилось красть завещание. Явно, это выпад против меня. Потому что я - основная наследница.

Хокинг-старший задумчиво покачал головой.

– За всем стоит Доув. Вероятно, он думает, что может прибрать к рукам мое состояние, если я умру до того, как ему вновь удастся завладеть бриллиантовой диадемой. И это доказывает, что он намного глупее, чем я считал.

Моника присела на корточки напротив коляски мужа и положила свои тонкие пальцы на его морщинистую руку.

– Тогда давай докажем, что он ошибся в расчетах, и составим новое завещание.

– Хорошо, - согласился Эдгар.
– Мы это сделаем.

Улыбка озарила лицо женщины.

– Как только мой адвокат вернется в город.

Ее улыбка померкла.

– Но это произойдет по меньшей мере через месяц?

Старик вопросительно поднял брови.

– Ну и что же?

Моника поколебалась, судорожно сглотнув.

– Звучит отлично, Эдди. Все, что делает счастливым тебя, приносит радость и мне.

– Хорошо. Теперь я хочу вернуться в постель.

Я сильно устал.

Моника встала.

– Я помогу тебе, дорогой.

– Нет, - возразил старик, отъезжая от своей жены.
– Я хочу, чтобы мне помогла Рейчел.

Наблюдая за выражением лица Моники, Аллан едва не почувствовал к ней жалость. Но несколько минут назад эта женщина полностью разоблачила себя. По крайней мере, Эдгар наконец-то раскрыл всю ее подноготную.

Теперь осталось только собрать улики против нее.

Аллан оглянулся и увидел Рейчел, помогавшую его деду. Она обращалась с ним с такой нежностью! У вздорного и сурового Хокинга-старшего установился полный контакт с бесшабашной девушкой, которая была с ним прошлой ночью.