Аллан сделал глубокий вдох.

– Я шантажировал Рейчел и заставил ее согласиться ухаживать за тобой. Под предлогом этого она смогла остаться в доме и, вскрыв твой сейф, выкрасть для меня завещание.

– Выкрасть завещание...
– изумленно повторил Эдгар.
– Но зачем?

– Мне нужно было выиграть время, чтобы успеть собрать доказательства причастности Моники к твоим несчастным случаям. После того как ты сделал ее единоличной наследницей, они стали повторяться с завидной систематичностью.

Я даже собрал данные о ее прошлом. И почти уверен, что она намеревается избавиться от тебя.

Эдгар тяжело вздохнул.

– Черт возьми!

Генри повернулся к Рейчел.

– Скажи мне откровенно, ты позволила ему шантажировать себя.., чтобы защитить меня?

– Она готова была сесть в тюрьму вместо вас, - ответил за нее Аллан.

Генри возмущенно воскликнул.

– Зачем?!
– Старик явно был ошарашен таким признанием.

– Теперь все прояснилось, - продолжал Аллан.
– За кражу твоего завещания несу ответственность я.

Рейчел была против этого, но у нее не было выбора.

– Аллан, ты должен кое-что узнать, - произнес Эдгар, выглядя немного растерянным.
– "Не Моника подстраивала происходящие со мной несчастные случаи, а я сам.
– Старик потер ногу, на которой было сломано бедро. Только последнее приключение закончилось неудачно. Теперь я понимаю, что слишком увлекся.

– Ты сам испортил в своей машине тормоза?
– переспросил Аллан.
– Я не ослышался? И с лестницы ты упал специально?

Эдгар кивнул.

– Глупо, я понимаю. Но не глупее того, что семидесятилетний мужчина хочет доказать себе, будто тридцатипятилетняя жена по-настоящему любит его. Я подстраивал все это лишь для того, чтобы посмотреть, будет ли Моника переживать за меня.

– Ну и дела!
– воскликнул Генри, пристально вглядываясь в глаза Эдгара.

– Теперь я знаю правду. Моника меня не любит, - признался старик. Вернее, не любит так, как хочет быть любим всякий мужчина.
– Эдгар перевел взгляд на Генри.
– Не любит так, как Элеонора любила тебя.

Доув откашлялся.

– То, в чем ты признался мне ночью, было сказано серьезно? Или ты просто перебрал виски?

Эдгар с горечью покачал головой.

– Если бы я знал, что Элеонора больна, я бы отдал все, чем владел, лишь бы спасти ее. Клянусь.

Аллан посмотрел на Рейчел и увидел слезы в ее глазах. Может, это и не было еще полным перемирием, но начало, по крайней мере, было положено.

Внук повернулся к своему деду.

– Полагаю, я должен извиниться перед твоей женой.

– Я тоже, - ответил Эдгар.
– Ведь знал, что она не испытывает ко мне глубоких чувств, когда мы поженились. Но она нуждалась во мне. Вернее, в моих деньгах и в безопасности, которую я мог ей обеспечить. Только, в отличие от тебя, я струсил и не стал узнавать, почему ей это так необходимо.

– У нее были на то причины, уверяю вас, вмешалась Рейчел.
– Она совсем неплохой человек.

– Согласен.
– Эдгар оперся о трость и медленно поднялся.
– Именно поэтому я решил отпустить ее, но с достаточным количеством денег, которые обеспечат Монику до конца жизни.

– Прежде чем вы уйдете, Эдгар, - произнесла Рейчел, - я тоже должна кое в чем признаться.

Это я взяла письмо моей бабушки из вашего сейфа. Знаю, что не имела права вмешиваться в вашу личную жизнь. Просто мне безумно захотелось прочитать его. Я надеялась с его помощью понять причину вражды между вами и моим дедушкой.

– Вражды, которая сегодня закончится, - торжественно объявил Аллан. Он подошел к ней.
– Я люблю Рейчел, и мы собираемся быть вместе...

Если она не передумала, - добавил он через мгновение. Ведь эта прекрасная женщина теперь вольна делать свой выбор.

Какое-то время Рейчел молчала. Аллану показалось, что его сердце перестало биться. Но потом она бросилась в его объятия.

– Не против! Совсем не против!
– выпалила она.
– Я люблю тебя! Люблю сейчас. И буду любить всегда.

Она поцеловала его, крепко и горячо. И только покашливание Генри вернуло их на землю.

Мистер Доув поднялся со стула с мрачным выражением лица. Рейчел замерла в объятиях Аллана.

– Мою внучку я люблю больше всего на свете.

Если ты сумеешь сделать ее счастливой.., я не буду стоять у тебя на пути, - закончил Генри, протягивая руку.