– Ферштейн, - согласился Джеймс, пугливо озираясь.

– Ф любой фремя, - повторила Наташа.

Все её пальцы были разукрашены кольцами и перстнями. Джеймс тепло поблагодарил графиню за приглашение и, улучив минутку, выдернул руку и дал стрекача, поклявшись впредь при виде Наташи Чимаролли переходить на противоположную сторону улицы.

И вот вдруг после стольких дней безупречного поведения, почти монашеского образа жизни - настоящий вулкан секса! Недвусмысленная договоренность о встрече с Тони Вальдшнеп. Танец, больше напоминающий половой акт, с элегантной Элинор Бьюкенен-Смит, которая вдобавок пообещала вызвать его на дом, и вряд ли только для того, чтобы продемонстрировать якобы заболевшее горло. А чего стоило свидание в полутемном павильоне с Николя, ещё одной из замужних пациенток доктора Кайта. А Аманда Гэрисон? Джеймс невольно припомнил, как терпеливо дожидался, пока эта озабоченная дамочка сама доведет себя до оргазма; и ведь после этого он согласился, что она снова придет к нему на прием...

Да, четыре замужних пациентки за один вечер - это уже перебор, подумал Джеймс, укоризненно качая головой. И тут его осенила спасительная мысль: а вдруг не все они - его пациентки?

Он поспешил в приемный кабинет и принялся рыться в картотеке миссис Уотрес.

Так, Бьюкенен-Смиты: Майкл Джордж и Элинор Джейн, Саувейс, Прейер-Лейн. Что ж, значит, во вторник его ждет встреча с настоящей пациенткой... Гэрисоны: Эдвард Хью и Аманда Люсинда, Уиверс, Прейер-Лейн. Тут ничего удивительного. Вдобавок подобного рода мастурбацию вполне можно квалифицировать как разновидность терапии. Эдварду Хью Гэрисону, заметил Джеймс, было уже здорово за шестьдесят, что вполне объясняло, если не оправдывало, поведение его супруги. Так - теперь Холты... Черт возьми, и они оказались в злополучной картотеке - Оливер Пол и Николя Мария, Шорт-Коттедж, Прейер-Лейн. С упавшим сердцем Джеймс добрался до Вальдшнепов. Вот они, голубчики - Бенджамин Лэнс и Антония Роуз, Снайп-Лодж, Снайп-Лейн.

Итак, все эти женщины - его пациентки. Джеймс тяжело вздохнул и вернулся в кабинет. Что делать, черт возьми? Мог ли он выкрутиться из этой передряги, не нанеся им смертельную обиду? И как быть с заветом Кайта: вы не имеете права оставить разочарованной ни одну пациентку, чего бы она от вас ни добивалась! Что ж, по крайней мере, ни одна из них не пожалуется, что он к ней невнимателен. Но как быть с Китти? Как перехитрить это пугало? Впрочем, и от его назойливой кузины была определенная польза: её постоянное преследование не позволяло ему расслабиться и забыть об осторожности. На то и щука в реке, чтобы карась не дремал. А в критическую минуту - в этом Джеймс ни на миг не сомневался - самообладание и смекалка придут ему на помощь.

Он снова развалился в кресле, вытянул перед собой ноги, пригубил виски и призадумался. Сколько времени осталось до возвращения Кайта? Неделя? Или даже меньше. Допустим - неделя. Что ж, утро для Элинор, вечера - для Тони, а ночью он будет играть в крикет с Николя...

Джеймс вздрогнул - зазвонил телефон. В тишине огромного дома звонок звучал непривычно громко.

Кто-то заболел? Срочный случай? Роды? Ребенок проглотил игрушку? Джеймс со вздохом потянулся к трубке. Прощай - остаток ночи, не суждено ему, похоже, поспать хоть немного.

– Алло?

– Это Уиндлбери, сорок четыре?

Знакомый грудной голос мигом вывел Джеймса из оцепенения. Сонливость как рукой сняло.

– Да. У телефона доктор Торчленд.

– Джеймс?

Его осенило.

– Тони!

– Я тебя разбудила?

– Нет. Но я...

– Ты один?

– Конечно. Тони, у тебя ничего не случилось?

– Нет, все замечательно. Послушай, ты можешь ко мне приехать? Прямо сейчас.

Глава 6

Ночной воздух был свеж и прохладен, а Джеймс почувствовал небывалый прилив сил. Звонок Тони придал ему бодрости, однако он ни на минуту не забывал о том, что должен держать ухо востро - кто знает, вдруг Китти продолжала нести свою ночную вахту?

По счастью, ему не нужно было проезжать мимо теткиного дома. Воспользовавшись тактикой Николя, он вручную выкатил старенький "ягуар" за ворота "Березового дома" и, благо дорога все время шла под уклон, забрался в машину и сразу свернул направо, на Грин-Лейн, прокатил мимо поля для игры в крикет, оставив павильон слева и ещё раз повернул направо, к пересечению с Вэлли-Роуд. Здесь он притормозил, после чего осторожно запустил мотор и помчался по направлению к Прейер-Лейн.

Перед поворотом на Прейер-Лейн он заметил небольшую проселочную дорогу, которая вела в том же направлении. Узкую и извилистую, с указателем "Хай-Лейн". Вспомнив, что говорила Тони про эту дорогу, он свернул на нее.

По обе стороны дороги, больше походящей на каньон, возвышались крутые пригорки. Попадись ему навстречу другой автомобиль, одному из них пришлось бы пятиться до самого конца, чтобы разъехаться. Однако в столь поздний час, по счастью, желающих кататься по каньонам не нашлось. Зато главное преимущество объездного пути состояло в том, что можно было без помех, не мозоля глаза кому не надо, подкатить почти к самому дому Тони Вальдшнеп.

Все это Тони объяснила ему по телефону, и Джеймс, следуя её указаниям, внимательно всматривался в темноту. Наконец "ягуар" выбрался из каньона, и слева между деревьями в лунном свете заблестела полоска реки Снайп. Еще пятьдесят ярдов по дороге, и впереди замаячили два каменных столба, о которых говорила Тони: когда-то на них висели ворота. Это и был основной въезд в Снайп-Лодж. Справа от столбов под высокими деревьями темнела сторожка, круглые окна которой напоминали пару расширенных от испуга глаз. Джеймс миновал столбы и медленно поехал вверх по извилистой и ухабистой аллее.

Неужто Бен Вальдшнеп и правда так и не вернется до самого рассвета?

Мерзавец... Вспомнив про наглость и самоуверенность мужа Тони, Джеймс почувствовал, как у него невольно сжимаются кулаки. Бен словно нарочно подталкивал жену к измене. Что ж, тогда поделом ему - он уж постарается, чтобы этот наглец получил по заслугам. Достойной наградой за такое поведение Бену станет пара развесистых рогов...

Джеймс притормозил напротив парадного входа. Стекла высоких и узких, в готическом стиле, окон жутковато поблескивали в серебристом свете луны. Джеймсу льстило, что Тони, такая строгая и неприступная, никогда не изменявшая мужу, вдруг выбрала его. Он невольно почувствовал в сердце нарастающую нежность...