– Вот, кюшайте!
– проворковала над ухом Наташа.

Джеймс набросился на еду как изголодавшийся пес.

– Восхитительно...

Слово это относилось не к яичнице с беконом, и даже не к гренкам с помидорами. Джеймс уставился на пухлые, призывно приоткрытые губки Наташи, на её огромные глазищи. Она склонилась над ним, одной рукой придерживая копну рыжих волос, а другой - обнимая его за шею. В ноздри, перебивая острый запах стряпни, шибанул аромат духов "Фам". Губы графини - мягкие, влажные и соблазнительные, - скользнув по мочке уха Джеймса, прикоснулись к щеке и - не может быть!
– слились с его губами... Она его целовала! Он поцеловал её в ответ, и...отрубился намертво.

– Ешьте же. Ви набрать сила!

Сотрясение мозга. Мираж. Джеймс задрал голову и пьяно уставился на Наташу. Она улыбалась, сидя за столом напротив и аппетитно пережевывая кусочек бекона. Неужели ему пригрезилось, и они вовсе не целовались?

Нет, не пригрезилось. Он ещё ощущал на губах сладость её губ. Да и нежный аромат ещё не выветрился. Пригнувшись к нему поближе, Наташа, сверкая глазищами, промурлыкала:

– Знаете, Джемс, ви отшень, отшень сексуальный шалунишка!

– Алло!
– прохрипела Элинор, поднося к уху трубку; она готова была растерзать наглеца, осмелившегося будить её в столь несусветную рань.

– Элинор?

– Да - кто это?

– Китти. Элинор, милочка, надеюсь, я тебя не разбудила?

– Еще как разбудила, - проворчала Элинор, раздраженно глядя на Майка, спавшего беспробудным сном. Он приехал домой всего час назад, через полчаса после ухода Бена. Сбросил одежду и свалился как подрубленный дуб. И с тех пор не шевелился.

Зато уж ночью потрудился как следует, сухо подумала Элинор. Впрочем, и остальные от него недалеко ушли.

– Что тебе, Китти?

– Кузен мой пропал. Ты, случайно, не знаешь, где он?

– Ты что, обалдела, Китти? Откуда мне знать?

– Просто он не вернулся домой, вот я и беспокоюсь. Я обещала матери, что буду, как бы это сказать - присматривать за ним, что ли. Чтобы он не навлек на свою голову никаких неприятностей...

– Китти!
– голос Элинор мгновенно сделался ледяным.
– По-моему, твой кузен уже давно вырос из детских штанишек. Я просто не понимаю, зачем тебе...

– Это мой долг, Элинор. Джеймс - человек безответственный, и в прошлом не раз совершал поступки, о которых потом горько сожалел. Не знаю, Элинор, известно ли тебе, но доктор Кайт-Фортескью недавно предложил ему сделаться его партнером, и в связи с этим...

– Да, Кайт сказал мне, - прервала её Элинор, сладко позевывая.
– А, может, ещё кто... Одним словом, Китти, я даже не представляю, где твой драгоценный кузен. Ну а теперь, поскольку сейчас самый разгар ночи...

– Сейчас уже почти десять утра, Элинор, - поправила её Китти.
– Я пыталась найти его после твоей вечеринки, и даже узнала, где он, но потом он снова пропал. Вдобавок и машины его на месте нет. Причем её нет ни перед твоим домом, ни возле дома кого-то из твоих друзей...

– Как, ты и здесь что-то вынюхивала?

– Элинор, я же сказала - я за него отвечаю! Здесь не Лондон и не Бейрут, здесь все друг друга знают...

– Китти!

– Что?

– Иди в задницу!

Элинор в сердцах швырнула трубку. Глаза её свирепо горели, ноздри раздувались.

– Вот стерва, - процедила она.

Майк шевельнулся и сонно заулыбался, любуясь гневной наготой Элинор.

– Господи, покойничек ожил!
– усмехнулась Элинор.

Майк ухватил её за грудь, привлек к себе. Начал гладить по спине, по бокам, ягодицам...

– Что это на тебя нашло?
– изумилась Элинор.
– Ты меня с кем-то перепутал?

– Ты прелестна, - возбужденно пробормотал Майк.
– И грудки замечательные.

– Лучше чем у Николя, это точно.

Майк с готовностью подтвердил это. По части бюста почти любая женщина могла дать Николя сто очков вперед.

– Ники новый трюк придумала, - похвастался он жене.
– Может, попробуем?

Элинор после некоторого колебания вздохнула и, опустив руку, чтобы погладить его внизу, изумленно воскликнула:

– Ого! Ты либо стал ненасытным, дружок, либо Николя тебя продинамила.

– Нет, это ты меня так возбудила, - захихикал Майк, поглаживая её тугие груди.
– Так вот, фокус в том, прямо перед тем, как я готовлюсь выстрелить, ты должна схватить меня за яйца. А потом легонько...

Элинор не поверила своим ушам.

– Что я должна?

Вместо ответа он перекатил её на спину.

– Ты не ответил, Майк!

– Ты все слышала. Давай - сейчас я тебе сам покажу!

Джеймс проснулся, а, может быть, и очнулся - посреди какого-то адского пекла.