– - А когда состоится суд?
– спросила Ренар.

– - Завтра, - ответил я.

– - Здорово!
– воскликнула Мадлен. На ее детском личике заиграла улыбка.
– Ах, вам так идет судейская мантия! Я обязательно приду посмотреть суд.

Я вздохнул. Мысли у этой красотки работали в одном направлении.

– - И у меня такое чувство, что что-то должно произойти! воскликнула она.
– Всегда, когда мы встречаемся вместе, что-то происходит.

– - Это точно, - проворчала моя сестра Шарлота, которой Мадлен не нравилась, - опять кого-то убьют.

– - Было бы интересно, - кивнула Ренар.

Следующий день выдался пасмурным и хмурым, наш городок казался еще более серым и мрачным. Из-за опоздания мсье Симонена суд начался на полчаса позже. Этот тип был похож на озлобленную крысу и не сводил с меня своих маленьких глазок. Мадмуазель Симонен себя плохо чувствовала, она сидела, согнувшись, обхватив плечи руками, и тяжело дышала. Ее лицо было неестественно бледным. Когда объявили о начале заседания, она поднялась со своего места и попросила сделать заявление.

– - Я бы хотела кое-что сообщить, - начала Симонен, изо всех сил стараясь говорить бодро, но голос ее звучал хрипло и тихо.
– Я...

Она вдруг замолчала, лицо девушки исказилось болью, судорога свела ее тело, колени подвело к животу. Она вскрикнула и упала на пол, судорожно сжав на груди руки. Ее вырвало кровью. Не помню, как я оказался рядом с ней. Девушка вцепилась в мою руку и прошептала:

– - Кажется, меня отравили...

Она попыталась еще что-то сказать, но кровь изо рта хлынула новым потоком.

– - Доктора!
– закричал мсье Манури.

Он сел рядом с Симонен на колени и принялся вытирать платком окровавленное лицо девушки.

– - Все будет хорошо, Сюзанна, - твердил он.

Но я сразу понял, что несчастная девушка обречена. Когда прибежал врач, Сюзанна была мертва. Ее рука все еще держала мое запястье. Я поднял глаза на собравшихся, которые с ужасом взирали на эту сцену. Мой взгляд встретился с взглядом мсье Симонена, лицо которого было бледнее мертвеца.

– - Это не я, - прошептал он, видя в моих глазах обвинение.

Я высвободился от мертвой руки и уселся в кресло. На какое-то время мои мысли погрузились во тьму, я ни о чем не думал, просто сидел, глядя в одну точку. Из этого мрака меня вывел голосок Мадлен.

– - Макс, вы весь в крови!
– услыхал я.

Только сейчас я это заметил. Мне стало жутко. Я окинул взглядом опустевший зал, коллег которые заботливо расспрашивали меня о моем самочувствии, скорченное тело Симонен на полу, плачущего адвоката Манури. Постепенно ко мне вернулась способность соображать.

– - Вы думаете, что это убийство?
– спросила меня Мадлен, когда мы пришли в мой кабинет, и я понемногу пришел в себя.

– - Вне всякого сомнения, - ответил я.
– И мой долг найти убийцу.

– - Ох, вы всегда так говорите!
– воскликнула Ренар.
– Но, должна заметить, поиски вы проводите очень хорошо.

Я поблагодарил Мадлен за комплемент и кратко изложил план моих действий.

Для начала я решил осмотреть квартиру, в которой жила мадмуазель Симонен, а потом переговорить с подозреваемыми. Мадлен одобрила мое решение, и мы взялись за дело. Увы, Ренар, как обычно, не понимала серьезность происшествия, считая расследование забавной игрой.

В кабинет вошел мсье Либорель. Его лицо было мрачным и озабоченным.

– - Вы сейчас домой?
– спросил меня он.
– Вам надо отдохнуть... какой кошмар, эта девушка умерла у вас на руках!

– - Мы едем расследовать убийство!
– весело сообщила ему Мадлен.

Либорель схватился за голову:

– - Ох, Макс, вы опять вмешиваетесь не в свои дела! Пусть этим займется полиция!

Либорель явно не хотел, чтобы я брался за это расследование. Ему постоянно приходили на меня жалобы от полицейского Стервози, который ругал меня за то, что я "копаюсь там, где не надо и что-то вынюхиваю" (это слова Стервози). К тому же дело могла быть довольно щекотливым, так как в нем была замешена Церковь, а бедняга Либорель еще не оправился после случая, когда я выиграл дело крестьян у епископа Арраского. Помню, из-за этого дела мне здорово досталось на орехи, я думал, что меня отлучат от церкви. А Либорелю, который был моим наставником, было неприятно выслушивать гадости обо мне.

– - Вы помогли мне получить должность судьи, - ответил я. И своими действиями я доказываю, что занимаю это место не зря.

– - Что верно, то верно, - вздохнул Либорель.
– Только вы доказываете это слишком уж рьяно.

Я заверил его, что в этот раз буду осторожнее. Я сам искренне верил в это.

Через несколько минут мы были у дома мадмуазель Симонен. Квартиру мы отыскали легко. Старая хозяйка уже знала о случившемся и оплакивала свою постоялицу.

– - Сколько ей пришлось выстрадать!
– твердила она.
– Ее называли еретичкой и богоотступницей за побег из монастыря. Но это не так! Во всем виноват ее отец! Антихрист! Ирод!