– Девчатам скажи - пусть не забывают меня!
– кричала подруге подруга.

– И не думай об этом, никогда не забудем!
– отвечала подруга подруге.

– Коля, Коля, я боюсь!.. Коленька, милый, ты убеги как-нибудь!
– Лена теперь ревела вовсю и кулаками вытирала слёзы.

– Я постараюсь, но ты не надейся. Лена, помни: иди к старику Бугаеву. Он добрый, он тебя к дедушке отведёт.

Офицеру, шедшему впереди, видимо, надоел шум. Повернувшись к солдатам, он скомандовал, и они вскинули автоматы. Несколько солдат отделились от цепи и пошли на людей, бежавших за караваном. Старики и старухи, девочки, мальчики, матери и отцы, деды и бабушки, дочери и сыновья кричали и продолжали рваться к близким, которых они видели последний раз. Но солдаты подняли автоматы и направили их на толпу. Толпа шарахнулась в сторону. Затрещали выстрелы... И вдруг солдаты упали. Они лежали на земле, выпустив автоматы из рук, а выстрелы продолжали трещать. Офицер повернулся и хотел что-то крикнуть, но зашатался, упал, и фуражка, слетев с его головы, покатилась по дороге.

– Ложись!
– крикнул кто-то, и Лена увидела возле дерева, росшего у самой обочины, невысокого парнишку в чёрной сатиновой рубашке.
– Ложись! кричал он.
– Ай, какие непонятные! Ложись, а то пуля потревожить может.

Лена так растерялась, что даже не испугалась и стояла не двигаясь. Но тут какая-то старушка, видимо опытная в боевых делах, так толкнула её, что она упала в канаву. И сразу же несколько человек прыгнули через неё. Она видела только их сапоги.

Застрочили автоматы, взорвалась граната, какая-то женщина завизжала. Потом над канавой наклонился невысокий человек и сказал:

– Можете вылезать, граждане! Попался, который кусался.

Всё это произошло так быстро, что Лена не сразу пришла в себя. Только когда Коля подбежал к ней, счастливый, сияющий, и, обхватив её за плечи, громко поцеловал, она всхлипнула и вытерла нос рукой.

– Коленька!
– сказала она и ещё раз всхлипнула.

На дороге лежали трупы тех самых равнодушных солдат, которые так лениво слушали крики и плач угоняемых. И великолепный, величественный офицер, шедший впереди, лежал лицом вниз, и вид у него был совсем не величественный. Освобождённые растерянно толпились на дороге, плакали, улыбались или удивлённо оглядывались вокруг. И снова выскочил молодой парнишка и закричал:

– Живо, живо, за мной!

Потом пожилой человек с усами деловито крикнул:

– Автоматы забрали?

– Забрали, - ответили ему.

– В заслоне остаётся Сидоренко. Сидоренко, будешь ждать час. Понятно?

– Понятно, - ответил Сидоренко.

И все - женщины, дети, старики - быстро пошли в лес за молодым парнишкой, который шагал впереди, указывая дорогу, и иногда, оглядываясь назад, кричал:

– Быстрее, быстрее, товарищи! Небось когда фашисты вели, так шагали как следует, а как свои, так идут точно дохлые мухи.

Он кричал это очень сердитым голосом, а потом вдруг начинал смеяться громко и весело. Смеялся он не потому, что ему было смешно. Просто он радовался, что удалось столько народу освободить.

Глава четырнадцатая

Поссорились

Сначала шли по ясно намеченной широкой лесной тропе. Шли быстро, и партизаны всё время торопили отстающих. Родители и дети, мужья и жёны, братья и сёстры, уже приготовившиеся к долгой, а может и вечной, разлуке, радовались так, как будто бы снова встретились. Одни без конца разговаривали, вспоминая все подробности освобождения, другие, наоборот, молча смотрели друг на друга и не могли насмотреться.

Чем дальше, тем лес становился глуше. Тропинка, теперь уже узенькая, полузаросшая травой, вилась между тесно растущими деревьями. Шли гуськом. Через час человек пятьдесят отделились и ушли в сторону. Освобождённых должны были разместить в нескольких пунктах. Ещё через час отделилась вторая группа.

Теперь вместе с Леной и Колей шли только три старухи, два старика и хромая девушка. Командовал тот самый весёлый парень, который вёл их с самого начала. Он, покрикивая, торопил свою команду и очень огорчался, что они так медленно двигаются. Впереди ковыляла хромая девушка, оказавшаяся неплохим ходоком, за нею шли три старухи, за ними два старика и позади всех Коля и Лена.

Шли все довольно медленно, но Лена шла ещё медленнее других и всё время отставала. Она никакого внимания не обращала ни на покрикивания проводника, ни на Колины уговоры.

– Мы так отстанем, - говорил Коля, - иди немного быстрей.

– Не могу, - мрачно отвечала Лена и как будто нарочно ещё замедляла шаг.

– Не отстава-ай, - весело кричал проводник, - поторапливайся!

Хромая девушка ускорила шаг, и старички, приободрившись, поспешили за нею. Только на Лену слова проводника не произвели ни малейшего впечатления. Она шла медленно, не торопясь и с каждым шагом всё больше отставала от остальных. Коля взял её за руку.

– Пойдём догоним их, а то, честное слово, потеряться можно.

Лена раздражённо вырвала руку.

– Пусть! Догоняй, а я не буду.

Проводник скрылся за поворотом тропинки. За ним энергично ковыляла хромая девушка. Лена шагала по-прежнему медленно, не обращая внимания на то, что расстояние между ней и остальными всё увеличивается. Лицо у неё было недовольное и хмурое.

– Я хочу есть, - вдруг заговорила она.

Коля никогда не слышал, чтобы она говорила таким злым и капризным тоном.