И тогда медведь, грозный медведь с жадно раскрытой пастью, заревел от испуга, повернулся и, высоко подбрасывая задние ноги, кинулся наутёк.

Люди подошли к Бельку.

Первый человек закинул блестящую палку за спину, взял нерпушонка на руки и, широко шагая, понёс его к полынье. Там, то и дело поднимая надо льдом усатую голову, беспокойно кружилась мать. В зубах её дрожала белая головастая рыбина.

Не доходя нескольких шагов до полыньи, человек стал на одно колено и опустил Белька в снег.

Нерпушонок, часто работая ластами и смешно вертя головой, пополз к воде.

Прежде чем соскользнуть в полынью, Белёк оглянулся.

Круглый глаз больше не смотрел на него. Люди стояли, подняв каждый одну руку вверх, и выкрикивали что-то прощальное и не злое.

М О Р Е П О Д О Б Л А К А М И

Один мой приятель был прошлым летом в экспедиции с учёными на берегу моря.

Разбили они лагерь.

Погода пасмурная. Только что отгрохотал шторм. Скалы мокрые. Из расселин ручейки. Низкие облака цепляются за верхушки скал. Облака невысоко - метров сорок.

"Дай, - думает мой приятель, - рукой потрогаю облако!"

Подумал так и полез на скалу. Лезет, по сторонам смотрит. Запоминает обратный путь.

Вверх не страшно, а вот вниз! Куда ногу ставить - не видно.

Лез, лез и долез до широкого уступа.

Посмотрел вверх. До облаков ещё метров десять. Посмотрел вокруг - в камнях на уступе лужицы.

Видит - в одной лужице что-то шевелится. Присел над ней на корточки. В красноватой воде - крабишка. Увидел человека и под камень - шасть!

Посидел под камнем, любопытство одолело, высунул нос. Клешонками шевелит - ждёт, что человек делать будет?

А в луже он не один. По дну две витые ракушки ползут, чёрные моллюски их на себе тащат. Маленькие серые рачки шныряют: то в стайку собьются, то во все стороны - порск! И что самое удивительное - рыбка! Бычок, с мизинец толщиной. Глазастый, губы бантиком.

Очень удивился мой приятель. Как эта живность в дождевую лужу на верхушку скалы попала? Ну ладно, краб, моллюски, рачки по стенке могли залезть. А рыбка?

Странная компания! Не по воздуху ведь они сюда прилетели?

Захотелось приятелю пить. Макнул палец - и в рот. А вода-то в луже солёная, морская!

Тут он и сообразил. Никакая это не дождевая лужа. В шторм, когда волны о скалу разбивались, брызги вверх летели. Получались на уступе лужи. И морские животные с брызгами сюда попали - вон на какую высоту их забросило!

Ну, а что с ними дальше будет? Выглянет солнце, лужи высушит - и конец?

Опустил приятель в лужу руку, загнал бычка под камень, вытащил за хвост и швырнул в море.

Больше он никого не спасал. Краб и моллюски захотят - своим ходом уйдут, а рачков не поймаешь - маленькие они да вёрткие.

А может, солнца скоро и не будет? А будет опять шторм?

Снова полетят вверх солёные брызги. Переполнятся лужи водой и потекут ручейками вниз. Вместе с водой потекут их обитатели. Домой - в море.

Посмотрел мой приятель ещё раз на крабишку, попрощался с ним и хотел было лезть дальше. А дальше - никак. Выше отвесная стена, ни одной ступеньки.

Так и не долез он до облаков. Метров десять. Чуть-чуть.

Д Е В О Ч К А И Р Ы Б А

Шёл пароход из Америки домой, в Ленинград.

Шёл и, встречаясь с кораблями, гудел в блестящую медную сирену: у-у-у-у-у!

В каюте, что под самым капитанским мостиком, ехала с отцом и матерью девочка. Звали её Нюся.

Выйдет, бывало, на палубу, а палуба качается: вверх-вниз, вверх-вниз... Схватит девочка папу и маму за руки и ходит с ними.

А чуть останется одна - прижмётся к стенке и ни с места.

Отец позовёт:

– Нюся, смотри, какие дельфины прыгают! Иди сюда!

А она:

– Я здесь постою.

Мать скажет:

– Нюся, какие чайки летают! Иди их хлебом кормить!

А она:

– Мне и тут хорошо.

Боится одна шаг шагнуть. Ну что с такой трусихой делать?

Посередине океана - целое море водорослей. Бурые, зелёные, лохматые. Вытащили матросы здоровенную охапку, тряхнули - оттуда на палубу - брык! рыба.

До чего безобразная: бурая, зелёная, в лохмотьях. Голова большая, курносая. Плавники - как маленькие кривые ручки.