– Тебе что-нибудь об этом известно?
– воскликнул бледный от злости Марк.

– Нет, клянусь тебе, я ничего не знал об этом. Один из парней был зол на Брадлея за то, что тот упрятал его в тюрьму.

– Так, значит, ты все-таки знал об атом, старая лиса! Ты опять что-то затеял, идиот!

Почувствовав на себе взгляд Анн, Марк замолчал.

– Вам известно, кто это сделал?
– спросила она Тизера.

Он слабо улыбнулся в ответ и что-то забормотал о превратностях судьбы.

– Брадлей ранен?
– продолжала она допытываться.

– Я бы ничего не имел против того, чтобы они перерезали ему глотку, злобно выпалил Марк.
– Строить тысячи планов, рисковать головой - и все для того, чтобы...

Он был настолько взволнован, что забыл об осторожности.

– Ты самый большой идиот из всех, которых я встречал на своем веку! Если бы ты дал им хороший подогрев, а затем сунул каждому по револьверу, то нам не пришлось бы теперь ломать голову из-за Брадлея.

– Дал хороший подогрев...
– медленно повторила Анн.

Марк понял, что зашел слишком далеко, и, смущенно улыбаясь, попытался исправить свою ошибку:

– Бога ради, не принимайте столь трагически мои слова, - сказал он.

– Что же должен был он им дать, чтобы подогреть их?

– Разумеется, выпить! Тизер, выпей-ка виски, иначе ты погибнешь от жажды!

Тизер не стал дожидаться вторичного приглашения, направился к шкафу, налил себе стакан виски и тут же опорожнил его.

– Я удивляюсь тому, что этого парня не прогнали со службы после того, как он очутился в столь забавном положении!
– Тизер со смехом вынул из бумажника объемистую пачку газетных вырезок.
– В один прекрасный день я помещу их в рамку!

Затем он вытащил одну из вырезок и прочел вслух:

"Небывалая сцена в зале суда! Сыщик и его пленница! Любовь под замком! Заключенная разоблачает одного из высших чинов полиции".

Анн выхватила у него из рук клочок газеты. Она побледнела, глаза возбужденно сверкали. Даже Марк был изумлен: он никогда не видел ее в таком состоянии.

– Что с вами, Анн?

– Неужели вы думаете, что я позволю издеваться над собой? Позволю этому человеку таскать везде эти вырезки и высмеивать меня в обществе своих приятелей?

Тизер не знал, как загладить вину. Он рассыпался в извинениях.

– Право, мисс Перрмен, я не хотел вас обидеть!.. Я ничего дурного не думал, собирая эти газетные вырезки!

Анн несколько успокоилась.

– Скажите, кого арестовали?
– спросила она для того, чтобы сменить тему.

– Никого из примечательных людей. Задержана всякая мелочь...

Марк толкнул его в бок и обратился к Анн:

– Я думаю, нам лучше поговорить о чем-нибудь более интересном. У меня есть маленький подарок для вас.
– Он направился к камину и взял в руки кожаный футляр.
– За последние дни мы недурно заработали...

Она отрицательно покачала головой.

– Я предпочла бы, чтобы вы мне ничего не преподносили.

– Но почему?

Девушка не сразу подыскала слова, которые могли бы смягчить отказ.

– Ну, что же, я скажу вам... Присутствие Тизера меня не смущает, он осведомлен в ваших делах, как и я. Я работала с вами более года. За последний месяц, предшествовавший моему аресту, я совершила двадцать поездок, причем, возила с собой каждый раз по два фунта товара...

– Что вы хотите этим сказать?
– настороженно спросил Марк.

– Всего я перевезла сорок фунтов. Я справилась о цене сахарина и выяснила, что заработок за перевезенное может составить около ста фунтов стерлингов. С этой суммы надо снять расходы по содержанию машины и прочие расходы, которые поглотят целиком эту незначительную сумму...

– Но, право, мисс Перрмен, это очень неплохой заработок! Многие фирмы были бы рады возможности зарабатывать ежемесячно сто фунтов, - поспешил заверить Тизер.

– Вы упускаете из виду, что далеко не весь товар проходит через ваши руки. Вы ведь всего лишь один из большого количества агентов, - сказал Марк и подал ей футляр.

– Брадлей сказал мне, что я неблагодарна. Я надеюсь, что вы мне этого упрека не бросите. Вы разрешите взглянуть, что в футляре?
– Она открыла футляр и в изумлении отпрянула.
– Какое великолепие... Бриллианты с восьмигранной шлифовкой! Это большая редкость!

– Да, шлифовка не совсем обычна, - кивнул Марк.
– Один скромный ювелир гранил эти камни специально для меня.