Тимур Ваулин
Зеро
Обледенелый город ушел в сугробы и погасил свет.
Так, затаившись, он протянул до утра. Выросшие за ночь наносы залепили окна и двери первых этажей. Утром люди на улицы не вышли, но и света не зажгли.
Тем же утром одинокая "Волга" пробиралась тесными дорогами окраинного микрорайона.
– Что, всегда у вас так немноголюдно?
– пытал возницу пассажир.
– Летом и в праздники.
– А сегодня?
– Сегодня - непогода.
– И улицы голые!..
– Холодно на улицах.
Микрорайон внезапно кончился, будто нырнул в полынью, и по обе стороны потянулась пустошь, а справа на ней - стена: кирпичная, в полтора человеческих роста.
– Хороша стенка!
– похвалил пассажир.
– Стенка - что надо.
– На века!
Отечное небо висело над ней, и вокруг была густая тишина.
Стена долго не кончалась, не сворачивала, не кривилась, и виден был каждый кирпичик. Кирпичи в стене были одинаково гладкие, белые и ладно пригнанные.
– Тоскливо как-то, правда?
– Это точно - гиблое место.
На стене возникли надписи: эмблема "Спартака", затем - криво, буквы вразлет - "СТОЙ!", а дальше - неряшливые пятна и брызги яркого, как кровь, сурика.
– Тут иногда автобусы пропадают, - сообщил шофер, - из Манино выходят, а в Подосиновках их до сих пор ждут.
Стена поглощала звук - даже слабый гул мотора растворился во всеобщей вязкой тишине.
– Автобусы - это что!
– продолжал возница.
– Вот недавно рефрижератор с пельменями сгинул - ну, как не было!
Пассажир слушал, дивился и косо поглядывал на стену. Потом перевел взгляд на приборную панель и с изумлением обнаружил, что все стрелки на нуле. Несмотря на это, машина бесшумно двигалась вдоль белой стены, а водитель как ни в чем не бывало вертел баранку.
– Ну, вот и приехали, - сказал вскоре возница, - проходная тут.
– Вы за мной в полчетвертого заедете?
– Обязательно. Вы мне вот здесь распишитесь... Нет, нет, за обратно не надо!
– Почему? Я вам вполне доверяю...
– При чем тут это...
– А что - при чем? Может что-то случиться?
– Откуда я знаю?.. Я ничего не знаю...
– Ну, хорошо. Спасибо вам...
– Не за что. Это... а зовут вас как?
– Семен Степанович.
– Ага... а фамилия?
– Бабышев. А что?
– Может... это... и не свидимся больше...
– Да? Странно!.. Ну, до свидания.
Бабышев засеменил к проходной.
– А дети у вас есть?
– закричал шофер вдогонку и, не дождавшись ответа, укатил.
Завод начинался надписью на мятой жести, белым по синему:
"ЗАВОД "ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК".
В проходной на пути Бабышева оказался закрытый турникет. Стоило Семену Степановичу полезть в "атташе-кейс" за пропуском, как турникет, лязгнув, раздвинулся и, пропустив Бабышева, захлопнулся сам собою. При этом Бабышев отметил, что будочка вахтера пуста.
Семен Степанович ступил на заводской двор, и тотчас на него обрушились хриплые аккорды "Марша энтузиастов". С желтого триумфального портика, воздвигнутого посреди двора, надрывалась гроздь репродукторов. Коринфский ордер был декорирован виноградной лозой и пшеницей с комбайнами, что выдавало его сравнительно небольшой возраст. От портика к трем белым корпусам расходились асфальтовые дорожки. У входа в каждый корпус они пересекались узкоколейкой, опутывавшей здания и уходившей вдаль.
Бабышев потоптался на перепутье и решительно зашагал по _правому_ пути. Он аккуратно отворил дверь и оказался в рабочей раздевалке. Стены от пола до потолка были забраны в зеленые почтовые ящики увеличенного объема, с номерами и скважинами. На полу валялись проволочные плечики и платяные щетки. В соседней комнате стоял бильярдный стол. Возле него сидели двое мужчин и молча играли в карты.
– Здравствуйте!
– сказал Бабышев.
Ответа не последовало.
– Я говорю, здравствуйте!
– повторил Семен Степанович громче.
– А кто тебе сказал, что мы здравствуем?
– спросил, обернувшись, человек с сигаретой. Был он небрит, имел желтые зубы и мятую голубую рубаху.
– Может, ты здравствуешь?
– обратился он к партнеру.
– Нисколько, - ответствовал партнер, веснушчатый, в запятнанной синей рубашке, при галстуке.
– Тогда я не понимаю, что он от нас хочет?
– Он хочет нас отвлечь.
– Или развлечь.
– Или навлечь.
– А потом привлечь!
– За что ты хочешь нас привлечь?
– подозрительно спросил Бабышева Небритый.