– Таким же, как вчера?

– Ох, и зануда же ты!

– А машину дадите?

– Там на машине делать нечего, за день можно все обойти. Туда сходишь, сюда... Не торопясь за недельку-две справишься.

– В принципе можно и за неделю, - сказал Андрей, отошел от карты и устроился на стуле.
– Если рабочих дадите.

– Сам же знаешь, что не дам, - председатель достал из кармана платок, тщательно вытер бритый затылок.

– Тогда закройте на меня наряд.

– Это обещаю.

– И чтобы жилье приличное, и питание.

В кабинет кто-то заглянул. Андрей повернулся и увидел парня в мазутной кепчонке.

– Заходи!
– крикнул председатель.
– Разговор есть.

Парень с любопытством осмотрел Андрея, приблизился к председателю, поздоровался с ним за руку.

– Как дед себя чувствует?
– спросил председатель.

– А что ему сделается!

– Так вот, передай ему, чтобы срочно запрягал свою кобылу. Надо землеустроителя в Соколовку доставить и договориться там с Федором о жилье и прочем.

– Мигом слетаю... А как с заявлением?

– Да подпишу, подпишу!

Парень, еще раз взглянув на Андрея, выскочил довольный из кабинета. Было слышно, как удалялись по коридору его быстрые шаги.

Андрей пересел на другой стул, чтобы не мешать председателю.

То и дело в кабинет заходили какие-то взбудораженные люди. Они что-то говорили. Председатель улыбался всем без разбору, лихо чиркал авторучкой, подолгу слушал телефон.

Андрея заинтересовали ботинки председателя, которые торчали под столом. Казалось, они живут своей особенной жизнью - вот сердито замерли, вот деловито потерлись рантами, вот глупо заплясали на каблуках...

Председатель резко поднялся из-за стола, уставился в мутное окно.

– Такси подано.

Андрей продолжал сидеть на расхлябанном стуле, созерцая пыльную дорожку, на которой теперь отдыхал белый листик с жирной печатью. Видно, председатель согнал его локтем.

Андрей оторвался от листка. В кабинет без стука степенно вплыли стоптанные порыжелые сапоги. Над сапогами висели длинные брезентовые полы.

Он догадался, что это по его душу.

Из распахнутого дождевика выглядывал дедок - он был сух, строг и бел.

– С добрым утречком!

Председатель в ответ торопливо закивал.

Дедок плавно развернулся - полы дождевика качнули прокуренный кабинетный воздух. Его взгляд уперся в Андрея.

– Этот, что ли, инженером будет?
– И не дожидаясь ответа, добавил, гнусавя: - Скорее на дьячка смахивает, ишь, патлы отрастил.

Андрей встал, поднял документ с дорожки, аккуратно пристроил его на стол возле пепельницы.

"Старый хрыч, прицепился..."

– А бороденка-то, чистый козел, - сказал дедок и выдавил скупой смешок.

– Может быть, к делу перейдем, - Андрей вытащил из угла рюкзак.

– Значит, к Федору тебя доставить, - дедок подступил к Андрею.

– Хоть к черту на рога...

– Иди, иди, устраивайся, - сказал председатель, - дорожка предстоит дальняя.

Подхватив рюкзак, Андрей шмыгнул в коридор и остановился. Все-таки интересно, о чем они трепаться будут. Может, председатель очередной "финт ушами" состроит...

Полминуты в кабинете стояла тишина, и вдруг Андрей услышал нарастающее злое бормотание деда.

"Пора на свежий воздух - у них, видно, старые счеты - так пусть позабавятся".

Андрей повеселел.

– Ехать так ехать, - сказал он плоской корове на плакате.

У крыльца дремала почти такая же плоская понурая лошадь.

Потрясающая кляча. Да этот дед любую до смерти заездит. А на нас - где сядешь, там и слезешь.

Андрей забросил рюкзак в телегу, прошелся вдоль сломанного штакетника.

Вскоре появился возница, молча устроился на передке, причмокнул... Андрей поторопился запрыгнуть, но кляча для начала потопталась, а затем тяжело сдвинулась с места...

Андрей лежал в телеге на ворохе сена и смотрел на провода. Иногда он видел грустную крону березы с тремя скрученными листочками или угрюмый листвяк с редкой желтой хвоей. Раз попался одинокий насупленный ястреб на стобе. А может, это был вовсе и не ястреб?

Небо почти не интересовало Андрея - оно было слишком обширное, и в недрах его серо-грязные сгустки готовились сбиться в массу, чтобы потом неделю рассеиваться по земле - бесшумно, монотонно.

Лошадь, как казалось Андрею, шла рывками, и от этого телега моталась из стороны в сторону, дребезжала и оставляла по краю тракта веселые клочки сена. Несколько раз Андрей приподымался и смотрел на дорогу, которая тянулась за ним, сползая с очередного бугра. Изредка проносились автомобили, а после гула и рева на губах оседала пыль и долго воняло бензином. Однажды проскочила забрызганная грязью по крышу "Волга". Андрей долго следил за ней... И вдруг он понял, почему очутился здесь.