Смущенный Теобольд, сжав кулаки, покосился на Романову, но тут же нашелся:

– Как и подобает крупнейшей компании такого миролюбивого, нейтрального сектора, как Лик-сор, "Теобольд Интерстеллар" ведет дела со всеми платежеспособными заказчиками.

– Разумеется, дорогой Теобольд, - осклабился Валентин.
– Ну а вы, мой злосчастный имперский друг, - готовы вы потерпеть от меня очередное поражение?

– Очередное, Валентин?
– спросил вдруг слева знакомый женский голос.
– Я что-то не припомню, чтобы хоть раз его побеждали.

– Марго, - выдохнул ошеломленный Брим. Валентин обернулся к той, что так неожиданно атаковала его.

– А-а, принцесса Ла-Карн, - процедил он.
– Спешите стать на защиту своего былого возлюбленного?
– Он взглянул на свои наманикюренные ногти.
– Но Брим сам признает, что старый "Свирепый" после боя отправили в утиль. Неудивительно, что этого деятеля выгнали из Флота.

– "Свирепый" погиб заодно со всеми тремя вашими кораблями, Валентин, спокойно заметил Брим.
– Или вы об этом позабыли?

– Я ничего не забыл. Но вы с очаровательной принцессой должны помнить, что своим спасением вы обязаны вовремя подоспевшему крейсеру ее кузена.
– Валентин напоследок затянулся своей сигаретой и затушил ее в струях едкого дыма.
– Если бы не Онрад, вы, мой отважный имперский пилот, превратились бы в рой элементарных частиц, летящих по Вселенной.

– Я в-видела запись боя, сделанную из орудийной к-камеры, - заявила Марго.
– Вилф расколотил ваши к-корабли задолго до прибытия Онрада, б-без всякой помощи.

Брим, отвлекшись от перебранки с Валентином, заметил вдруг, что принцесса придерживается рукой за стойку и глаза у нее мутные, как у пьяной. Анна Романова, взиравшая на нее чуть ли не с ужасом, посмотрела на Брима, но тут к ним подошел Ла-Карн и хлопнул Валентина по спине.

Барон был в штатском костюме, который затмевал даже теобольдовский. Роскошная красно-зелено-белая лента пересекала его грудь.

– Кирш, старина, - воскликнул он, - я вижу, моя пьяная супруга тебя уже отыскала.
– Он засмеялся, фамильярно обнимая Гренер за талию и кивая Теобольду. Румянец на его лице говорил о немалом количестве выпитого. Барон посмотрел на Брима, и его брови полезли вверх.
– Ах, так мы присутствуем при воссоединении? Мне следовало догадаться, что Марго первым делом разыщет вас. Но на сей раз вы будете разочарованы, Брим, - с грязным смешком заметил он. С тех пор как она пристрастилась к зелью, в постели от нее толку чуть.

Брим невольно взглянул на Романову, которая наблюдала за ним с явным испугом. Она тут же отвела взгляд, крайне сконфуженная, и, не поворачивая головы, шепнула что-то Теобольду. Тот пробормотал что-то насчет трудного завтрашнего дня, и они с Анной ушли. Брим испытал мимолетное сожаление, но вид Марго, чуть ли не повисшей на стойке, сразу прогнал из головы все прочие мысли. Он мигом оказался рядом с ней.

– Марго, что с тобой? Чем я могу тебе помочь?

– Ничем, - со слезами на глазах прошептала она.
– Я не п-пьяна - это тайм-трава, Вилф, зелье. Я способна убить ради нее.

Стиснув зубы в приступе отчаяния, Брим взял ее за руку:

– Нет, Марго, не говори так. Клянусь Вселенной, я избавлю тебя от этого.

– Нет!
– со страхом вскричала она, вырвав у него руку.
– Я не хочу от этого избавляться! Я лгала тебе тогда, в посольстве, - созналась она, закрыв глаза.
– Дело не в Редьярде, а в этой треклятой п-привычке. О Вселенная, простонала она, едва удерживаясь на ногах, - не смотри, какая я стала, Вилф. Помни меня такой, какой я была прежде.
– И она залилась слезами.

Брим снова потянулся к ней, но его отпихнула в сторону крепкая мускулистая матрона, которую он видел в прошлом году. Ловко обхватив Марго за талию, она придала ей вертикальное положение и повела ее к выходу, где ждал с накидкой офицер торондской армии в черной форме. Ошеломленный карескриец услышал злобный смех Ла-Карна.

– В чем дело, Брим? Неужели она правда так изменилась? Она больше не нравится тебе?
– Барон выхлебал бокал вина, который поставил перед ним Валентин.
– Даже и попробовать не хочешь?

Брим приподнялся со стула, но Валентин заступил ему дорогу:

– Еще шаг, Брим, и я велю вас вывести.

– Попробуй, - прорычал Брим, сжав кулаки.

– Я лично тебя и пальцем не трону, карескриец, - засмеялся Валентин.
– За меня это сделают другие.
– Он кивнул на шестерых молодцов в штатском, светловолосых и голубоглазых, которые внезапно возникли из толпы. Брим сощурился.

– Я сделаю вас обоих раньше, чем они до меня доберутся, хабталль, - сказал он, использовав самое оскорбительное из фертрюхтских ругательств, какое знал, и двинулся, слепой от ярости, на провоста.