– В специальную школу?

– Конечно, - спокойно отозвалась Аделаида. - Тебе же будет лучше. Всё будет в порядке. Ведь почему с тобой мучаются? Потому что считают тебя нормальным. А ты УО. Умственно отсталый.

– Неправда! - жалобно крикнул Иван. - Я умный! Я умственно умный!

– Не кричи. Подумай обо всём спокойно. Вот тебе задание: или ты выучишь сегодня уроки, или я завтра сообщаю всем, что ты УО. До свиданья.

И ушла.

ОЧЕНЬ ГРУСТНОЕ ЗАНЯТИЕ

– Крокодиловская ты дочь! - вслед ей прошептал Иван. - В зоопарк тебя посадить надо! В клетку! За решётку. Тухлой капустой тебя кормить надо!

Аделаида обернулась и помахала ему рукой.

– Сама ты УО, - шептал Иван, - это тебя в крокодильскую школу посадить надо!

Долго он стоял на одном месте. Было ему до того грустно, что хоть плачь. Он даже кулаками помахал немного.

И побрёл домой, опустив большую голову.

Кажется, впервые он призадумался над своей жизнью.

А когда ты совершил немало проступков, занятие это - думать о своей жизни - очень грустное.

Вместо того чтобы по привычке всех ругать, а себя жалеть, он прошептал:

– Бабушкин сынок... УО... умственно отсталый... специальная школа... А почему? Потому что не люблю учиться? Ну и что? Если я таким родился? Вот если бы я не мог учиться, тогда другое дело. А я могу, но не люблю. Ведь мне ничего не стоит быть отличником. Стоит только захотеть.

Эх, обидно-то как! Дураком бы обозвала, лодырем, двоечником, балбесом, ещё как-нибудь, а то - УО, умственно отсталый.

Эти слова звенели у него в ушах. Он даже головой потряс, чтобы они вылетели, - не помогло.

Очень грустное это занятие - думать о своей жизни.

Дома Иван сел на кухне и молчал.

– Что с тобой? - обеспокоенно спрашивала бабушка. - Заболел? Намыкался? Ложись-ка спать, ненаглядненький.

А Иван представил себе, что придёт он завтра в школу, уроки опять не приготовлены, опять его ругать будут, явится Аделаида, крикнет своим крокодильским голосом:

– УО!

Соберётся общешкольная линейка, и все хором крикнут:

– УО! УО! УО!

Анна Антоновна скомандует:

– Семёнов, в специальную школу вон отсюда!

А у подъезда стоит машина "скорой помощи". Посадят в неё Ивана и увезут...

– Я, бабушка, уроки делать буду, - почти со слезами прошептал Иван. Пожалей меня, бабушка!

– Жалею, золотце ты моё, жалею! Была бы моя воля, я бы вовсе уроки запретила в младших классах. Пусть старшие мучаются. Хочешь курочки?

– Нет, - со вздохом отказался Иван. - Буду уроки учить. Потом уж поем. - "Если, конечно, жив останусь", - мысленно добавил он.

Ну что ж... Сел Иван, достал из портфеля тетрадки, учебники, ручку.

Вздохнул.

Притопала лень-матушка, зашептала на ухо:

"Устал ведь ты, миленький. Приляг, отдохни. Я тебе песенку спою, сказку расскажу".

"Ладно, - ответил ей Иван, - лягу. С удовольствием. А завтра? Опять всё сначала? Да ещё в специальную школу отправят? Нетушки! Совершу-ка я сегодня героический поступок - сделаю-ка я уроки!"

И лень-матушка обратно утопала.

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК

Иван трудился, высунув язык; исписал половину страницы - ни одной ошибки не сделал, не поставил ни одной кляксы. И только хотел крикнуть "ура", как...

...с носа упала капелька пота.

Упала прямо в центр буквы "О". Хорошо, что Иван не поленился и написал её вроде колеса - большую и круглую.

Иван осторожно поднёс к ней кончик промокашки, и промокашка выпила каплю.

"Я тебе покажу, какой я умственно отсталый! - подумал Иван, вспомнив Аделаиду. - Как бы тебя в специальную школу не отправили!"

Разделавшись с упражнением по русскому языку, он принялся за арифметику.

Тут у него начался с цифрами самый настоящий бой.

Цифры прыгали у Ивана перед глазами, как лягушки.

Не было никакой возможности отличить их друг от друга.

Тогда он представил, что цифры - его враги, и стал внимательно их выслеживать.

"Понятно, понятно, - решил он, глядя на ненавистные цифры, - вы тоже считаете, что я умственно отсталый. Сейчас разберёмся".

И поднатужился - и решил первый пример.