– Я, - ответили Иван и Аделаида.

– Та-ак, - грозно протянула бабушка, - понятно. Издеваетесь?

– Наоборот, - сказала Аделаида. - Как раз наоборот. Не о том он беспокоился, чтобы самому поесть, а о том, чтобы вас, больную, накормить.

– Да ну?! - удивилась бабушка. - Золотце ты моё бесценное!

Она хотела обнять внука, но он вырвался и сказал:

– Я, между прочим, картошку чистить научился.

Бабушка всплеснула руками, укоризненно покачала головой и проговорила:

– Так, так... Значит, зря я болела? Значит, мне и поболеть нельзя? В другой раз я заболею, а он и бельё стирать научится, и пельмени стряпать, и варенье варить?! Кому я тогда нужна буду?

– А помощника вам разве не надо? - спросила Аделаида. - Разве вы не хотите, чтобы он вам помогал?

– Может, и хочу, - бабушка улыбнулась, понюхав, как пахнет борщ. - Но раньше-то я была незаменимая?.. Да мало ли, что было раньше. Давайте-ка лучше борщ есть. Проголодалась я, пока болела. Иван съел три тарелки.

ИВАН НЕ СДАЁТСЯ

Аделаида ушла домой, взяв с Ивана честное слово, что он и сегодня сам приготовит домашние задания.

Злой сидел Иван.

Эх, придумать бы такую специальную ручку, чтобы сама уроки делала! Колпачок бы с неё снял, положил бы её на тетрадь - и поехала! Вжик-вжик, чик-чирик - готово домашнее задание!

Или бы специальную машину изобрели: сунул бы в неё тетрадь тр-тр-тр-тр-тр! - готово домашнее задание.

Или бы ещё такой прибор сделали: трахнул бы им по голове, и она что угодно запомнила бы. Трах - правило запомнил, трах - стихотворение запомнил, трах, трах, трах - вот это учёба!

Иван ойкнул, потому что, размечтавшись, стукнул себя кулаком по голове.

– Гвардии рядовой Иван Семёнов! - скомандовал он. - На упражнение по русскому языку вперёд - марш!

Если бы кто-нибудь в это время подставил ухо к дверям, то подумал бы, что Иван с кем-то борется - так громко он пыхтел. Он врезался грудью в стол и высунутым языком чуть-чуть не касался страницы. Нагни он голову ещё на полмиллиметра ниже, и лизнул бы строчку.

А лень-матушка стояла рядом и нашёптывала:

"Бедненький, несчастненький! Пожалеть тебя, кроме меня, некому. Иди-ка лучше побегай. Или спать ложись. Я тебе песенку спою, сказку расскажу".

"Уйди ты от меня, - отвечал Иван, - и без тебя тошно".

"Никуда я от тебя не уйду, - говорила лень-матушка, - друзья мы с тобой на всю жизнь".

Каждая буква давалась Ивану с трудом, и когда он поставил последнюю точку, рук поднять не мог.

"Не мучь ты сам себя, - шептала лень-матушка, - заболеть ведь можешь. Умереть ведь можешь".

– Гвардии рядовой Семёнов! - скомандовал Иван. - В атаку на примеры марш!

И лень-матушка исчезла: видеть она не могла тех, кто добрым делом занят. (Между нами говоря, ушла она не так уж и далеко, всё ещё надеясь, что уговорит Ивана.)

А он побеждал пример за примером. И хотя они сдавались не сразу, но сдавались. А когда сдался последний пример, Иван вскочил и заплясал. Он прыгал по комнате и что-то кричал, а что - и сам не мог понять. Вот как радовался!

ГЛАВА 8,

последняя, в которой читателя уже

не ждут почти никакие неожиданности.

КАК ИВАН ПОЛУЧИЛ "ВОСЬМЕРКУ"

Ужас!

Иван проспал! ИВАН ПРОСПАЛ!!!

Он выскочил на кухню и увидел улыбающуюся бабушку.

– Здравствуй, внучек, - сказала она. - Побоялась тебя будить. Уж извини. Опоздал ты. Десять с половиной минут осталось до начала уроков.

Иван быстренько оделся и - на улицу. Из-за угла выехал мотоцикл. А на нём Егорушкин.

– Беда! - не своим голосом крикнул Иван. - Опаздываю! Спасите!

– Садись, - коротко приказал Егорушкин. Хотел ветер Ивана с седла сдуть, но Иван удержался.

Тогда ветер рассердился и сдул с его головы фуражку.

Фуражка шлёпнулась в лужу.

Иван промолчал - после уроков её можно выловить.

Егорушкин подвёз Ивана к самому входу в школу. Иван слез с мотоцикла, сказал:

– Вот спасибо от всей моей души.

– В первый и последний раз, - сказал Егорушкин, - просто не люблю, когда опаздывают.

На радостях Иван успел до звонка побороться с Пашей, поругаться с Колькой, отобрать у одной девочки портфель, забросить его на шкаф и достать обратно.