Шрифт:
– Не верится что-то.
Навстречу шёл Егорушкин, приложив руку к козырьку, сказал:
– Привет лунатикам!
– А он вчера уроки выучил! - радостно сообщила Аделаида.
– Какое важное событие, - насмешливо проговорил Егорушкин. - А то я у телевизора со стыда чуть не сгорел. - И серьёзно добавил: - Желаю успехов! Откозырял и пошёл дальше.
– Событие, событие, - пробормотал Иван. - А чего смеяться?
– Забудем этот печальный случай, - предложила Аделаида. - Главное, что, кажется, ты не УО.
– Есть забыть этот печальный случай! - весело согласился Иван.
К его удивлению, дверь в квартиру оказалась незапертой. Они вошли, заглянули на кухню - никого, заглянули в комнату.
Бабушка лежала в постели. Увидев внука, она громко застонала.
– Что с тобой? - испуганно спросил Иван. - Всё ещё болеешь?
– Врача позвать? - спросила Аделаида.
– Не надо, - еле слышно ответила бабушка, - врачи тут не помогут. Обидели меня.
– Кто? - спросил Иван.
– Все. Вся наша семья. Никому я, видите ли, не нужна. Вот и сидите без обеда. Узнаете, как без меня-то.
– Значит, я голодным буду? - Голос у Ивана дрогнул. - За что?
– За то, что против бабушки пошёл. - И она закрыла глаза.
Иван с Аделаидой постояли, постояли и ушли на кухню. Сели. Помолчали.
– Да-а, - протянул Иван, - дела. А всё из-за того, что один раз человек проснулся утром сам. - И он рассказал об утренней истории.
– Есть выход из положения, - подумав, решительно заявила Аделаида. Надо приготовить обед.
– А что будет с бабушкой?
– С бабушкой будет плохо. Но иначе нельзя. Её то же надо воспитывать. Иначе она тебя избалует до безобразия.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ТАК-ТО ПРОСТО
– Во-первых, - сказала Аделаида, - тихо. Во-вторых, не хныкать. Представь себе, что мы на необитаемом острове. Если не сумеем быстро, без шума приготовить пищу, то погибнем.
Велика ли важность - начистить картошки? Оказалось - велика. Картошка-то круглая, и так ей хочется выскользнуть из ваших рук и укатиться под стол! Вы за ней прыг, а на плечах-то у вас голова, и вот эта голова старается обо что-нибудь стукнуться. Нож не режет картофелину, но с удовольствием режет ваши пальцы. Еле-еле успеваешь их отдёрнуть.
– Молодец, - сказала Аделаида, когда Иван расправился со второй картофелиной. - Осталось ещё штук десять.
А у Ивана от обиды и злости руки тряслись. Он решил: если картофелина выскользнет, ползать он за ней не будет - возьмёт другую. Но картошка была его хитрее. Она выскальзывала только тогда, когда кожуры на ней почти не оставалось. Сами понимаете, что бросать такую, было жалко. И до того Иван разозлился, что твёрдо решил: "Все пальцы себе отрежу, а ни одну картошку больше не выпущу!" Испугалась картошка, больше из его рук не выскальзывала.
– Ванечка, - позвала из комнаты бабушка.
– Ничего ей не говори, - прошептала Аделаида.
– Посиди со мной, - попросила бабушка, - скучно мне. Есть-то хочешь?
– Очень.
– А есть-то нечего, - весело сказала бабушка. - А я ещё пять дней болеть буду.
БАБУШКА СДАЛАСЬ
Когда Иван вернулся из комнаты, на кухне уже вкусно пахло борщом.
– Ох, и попадёт... - испуганно прошептал Иван.
– Если ты очень труслив, - сказала Аделаида, - свали всё на меня.
– Нетушки! - горячо отказался Иван. - А кто картошку чистил? - И с гордостью понюхал воздух.
– А что, если нам сейчас и уроки сделать? - спросила Аделаида. Понимаешь, как будет здорово?
– Понимать-то я понимаю, - с кислой миной ответил Иван и честно признался: - Да уж больно мне неохота.
– А ты думаешь, мне хочется за уроки браться? Как бы не так. Я иногда даже реву. До того не хочется. Зато когда я уроки сделала, я - свободный человек.
– Свободным-то человеком я быть люблю, - сказал Иван.
– Вот для этого и надо уроки учить. И ещё учти: если ты во втором классе к урокам не привыкнешь, то потом тебе будет просто беда. Привыкай сейчас.
– Я привыкаю, - Иван тяжко вздохнул и опять понюхал воздух: очень уж вкусно пах борщ.
– Это ещё что такое?! - на пороге стояла бабушка. - Это что ещё за безобразие?! Это как называется?!
– Борщ, - ответили Иван и Аделаида.
– Борщ? - переспросила бабушка, открыла крышку и ударила ею о кастрюлю, как барабанщик медными тарелками. - Кто варит?