– Берни была нам нужна, - Блю Гуднайт явно пытался сдержаться.
– Она караулила в табачном киоске и вовремя подала нам сигнал. Без Берни мы бы этого не сделали, риск был слишком велик.

– Думаю, рано или поздно она могла заговорить, с женщинами всегда так, - возразил Якима.

– Берни мне нравилась, - негромко, словно самому себе сказал Блю Гуднайт.
– Берни была моей девушкой.

Якима стоял, как каменное изваяние, и тут я увидел неожиданную гримасу на лице Блю Гуднайта. Я с трудом заметил его движение, просто что-то мелькнуло и нечто длинное, темное и сверкающее появилось в его руке. Однако вспышки из ствола не последовало.

Раздался короткий щелчок, и маленькое облачко сизого дыма поднялось над плечами Якимы. Блю Гуднайт покачнулся, изо рта у него хлынул сверкающий поток крови. Его длинный пистолет глухо ударился о толстый ковер. Потом его ноги начали очень медленно подгибаться. Сначала он опустился на колени, уже безжизненные глаза бессмысленно смотрели в пустоту. Какое-то мгновение он нелепо замер на коленях. Затем все его тело дернулось, и он плашмя рухнул на пол, лицом на пистолет.

Я шагнул в комнату и ткнул дулом пистолета в спину Якимы. Он коротко вскрикнул, издав какой-то нечеловеческий звук. Тут я услышал свой собственный голос:

– Бросай оружие, подонок. Ты застрелил своего последнего сообщника. В Большом Доме тебя уже ждет желтый стул, и я надеюсь, что ты будешь поджариваться очень медленно.

Он бросил пистолет; я видел, как пот потек у него по шее за воротник рубашки.

– Теперь можешь обернуться.

Он обернулся, расставив руки, зрачки его глаз сверкали как угольно-черные булавочные головки на белом фоне. Тонкая струйка коричневатой пены показалась в уголке рта. Теперь он уже не походил на каменное изваяние; все его тело содрогалось, он полностью утратил самоконтроль.

– Где Томми Дженсон?
– спросил я.

Якима облизал нижнюю губу, взгляд его метнулся в сторону двери в глубине комнаты.

– Открой!
– приказал я.

Он подошел к двери и распахнул её. Я снова уткнул пистолет ему в спину, развернул его и втолкнул в комнату.

– Зажги свет.

Он повернул выключатель.

Томми Дженсон лежал на постели. На нем был ладно сшитый однобортный костюм, брюки и носки, но не было ботинок. Лодыжки привязали к прочной раме кровати, как это обычно делают в сельских тюрьмах Джорджии. Лицо его было мертвенно-бледным, заросшим темной щетиной, но на нем не было заметно признаков побоев.

– Отвяжи его, - бросил я.

Якима подошел к постели и начал неумело возиться с запорным механизмом рамы. Томми Дженсон очень медленно сел и принялся обеими руками растирать лодыжки. Не говоря ни слова, он уставился на меня.

– Все в порядке, Дженсон, - сказал я.
– Меня зовут Дейл Шенд, я частный детектив. Блю Гуднайт мертв, а Якима отправится в тюрьму.

Дженсон пытался что-то сказать и наконец хрипло выдавил:

– Он... он хотел убить меня.

– Я знаю, он любит убивать, но теперь с этим покончено.

Томми Дженсон судорожно проглотил слюну.

– Блю Гуднайт меня спас, - прошептал он.
– Ради Бога, не найдется у вас чего-нибудь выпить?

– В соседней комнате на серванте есть виски, - сказал я.
– Налейте сами; думаю, вам это пойдет на пользу.

Мы прошли в соседнюю комнату, и Дженсон дрожащей рукой налил себе виски. На его симпатичном лице начал появляться слабый румянец. Потом он схватил бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Японец прислонился к серванту, что-то неразборчиво лопоча.

Я шагнул вперед и забрал у него нож в узких ножнах из мягкой кожи, прикрепленных изнутри к поясу. Другого оружия у него не было.

Наконец Томми Дженсон заговорил:

– Мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь рассказал, что происходит...

Но я не ответил, а замер и прислушался. Никаких других звуков, кроме нараставших порывов ветра и шума дождя, стучавшего по окнам за тяжелыми бархатными шторами, слышно не было. Шторы свисали плоско, если не считать небольшой выпуклости в том месте, где они сходились. Этой выпуклости не было, когда мы входили в маленькую комнату, чтобы освободить Томми Дженсона.

Я отступил назад, пока не очутился за спинкой дивана.

– Ролланд, пожалуй вам лучше выйти и тоже послушать, - сказал я.

Драпировки неторопливо раздвинулись, и из-за них появился Жюль Фентхольм Ролланд. Вокруг воротника его дождевика был обмотан фуляровый шарф, отделанный бахромой, а черная шляпа чуть сдвинута на затылок. Оружия у него не было.

– Я не мог ждать, - сказал он.
– Шенд, я предполагал, что вы знаете скрываете что-то важное, поэтому должен был прийти, чтобы самому все увидеть. Хотя, похоже, я вам и не нужен.
– Он прошел в комнату, медленно оглядываясь вокруг, лицо его оставалось непроницаемым.
– Один из этих людей убил мою жену, - сказал он безжизненным голосом.