– Ну, мы с ним старые друзья, - сказал я.
– Он здесь?

Лейн отодвинул стул, шумно пососал трубку, потом постучал мундштуком о стол, чтобы его прочистить.

– Аллард где-то здесь, - сказал он.
– Работает. У него даже нет времени выйти куда-нибудь немного выпить. А если время будет, я его остановлю.
– Он какое-то время смотрел на меня, потом добавил: - Ты должен знать, что я не одобряю, когда мои сотрудники выпивают.

– Ну ладно, - буркнул я, - не хочу тебя разочаровывать, но если ты будешь набирать сотрудников исключительно среди трезвенников, у тебя их не хватит даже на крохотную газетку.

Лейн вздохнул.

– Я это знаю, и это беда всего газетного бизнеса. Но человек может быть хорошим газетчиком и без выпивки.

– Не отрицаю. Ты, например. Но ты здесь белая ворона, и сам это знаешь. А кроме того, человек может быть хорошим репортером, даже если не дурак выпить. А некоторые умудряются стать блестящими журналистами.

– Да, и умереть в сорок лет от цирроза печени, а другим удается сделать это и в тридцать, - мрачно буркнул Лейн.

– То же самое происходит с медиками, юристами, музыкантами и множеством других.

Лейн кисло улыбнулся.

– Конечно, я это знаю... Именно потому я видеть не могу, как парень...
– он пожал плечами.
– Ладно, оставим это. Аллард скоро будет здесь, он только...

Именно в этот момент в комнату вошел Аллард. Солнечный свет делал его его курчавые седые волосы почти серебряными. Аллард был прилежным, проницательным и выдержанным репортером, обладавшим энциклопедическим знанием Нью-Йорка и ряда других мест. Он все ещё настаивал, чтобы его называли чикагцем, хотя не был в Городе Ветров столько лет, что даже сам не мог припомнить.

Брод Лейн сказал:

– Берр, объявляется перерыв на тридцать минут. Тридцать минут, я сказал, - он коротко кивнул и склонился над работой, которую любил больше, чем мужчина женщину.

Мы спустились по эскалатору со стеклянными стенами, испускавшими странный волнующий запах мокрых матриц, газетных оттисков и типографской краски, и вышли на улицу. На углу мы зашли в небольшой бар, который будет служить пристанищем журналистам ещё много лет после того, как Брод Лейн напишет свою последнюю статью. Я взял три порции виски, одну из них - для лысого ветерана, который провел за стойкой бара больше времени, чем кто-то мог припомнить.

Берр посмотрел бокал на свет и негромко спросил:

– Так что у тебя за проблемы, Дейл?

Я рассказал ему все. Я имею в виду, что изложил ему все факты точно так, как они происходили. Оставил в стороне лишь ту незавершенную теорию, которую выстроил сам.

Берр внимательно посмотрел на меня.

– Все это выглядит куда более странно, чем твои обычные дела. Но почему ты думаешь, что я могу тебе помочь?

– На самом деле я позвал тебя только выпить и поболтать, - сказал я. Все, что мне хотелось бы - увидеть фотографию Долла Круга. Надеюсь, она может найтись в вашем архиве.

– Вполне возможно, у нас хранится множество всякого барахла, и не обязательно только по Нью-Йорку.
– Он допил свой виски и добавил: - Я возьму тебе ещё порцию, а потом мы пойдем и поищем.

В архиве не было никого, кроме обслуживающего персонала. Аллард доставал из длинных конвертов газетные вырезки, но насчет Долла Круга там не оказалось ничего.

– Я думал, что имело смысл поискать какие-то детали в вырезках, заметил Берр.
– А теперь давай посмотрим в шкафу с фотографиями.

Он методично просмотрел все материалы на букву К. Фотографии там тоже не нашлось.

– Если в вырезках не упоминается Круг, мало шансов, что найдутся его фотографии, - сказал Берр, - но стоит попытаться.
– Неожиданно он стукнул кулаком по столу.
– Подожди-ка минутку, у меня идея. Дайте мне нерассортированный материал по преступлениям, - обратился он к одной из девушек.

Через пять минут мы разыскали размытый снимок, переданный в январе 1958 года агентством новостей по телексу из Денвера, штат Колорадо. На фотографии был изображен высокий мужчина с копной курчавых волос и несколько плоскими чертами лица. Молодой человек. Я никогда раньше его не видел... и тем не менее каким-то странным образом чувствовал, что встречал.

Аллард перевернул фотографию. Там была приклеена аннотация: "На фотографии изображен Долл Круг, которого сегодня допрашивала полиция Денвера в связи со скандалом во время игры в "Раунд-клубе", когда приезжие из Нью-Йорка пожаловались, что рулетка работает неправильно".

Я читал и перечитывал слова, переданные по телетайпу. Что-то крутилось у меня в мозгу, что-то такое, чего я сам ещё не мог понять. Я снова перевернул фотографию, чтобы взглянуть на молодого парня с плоскими скулами, твердым немигающим взглядом нахально смотревшего в объектив фотокамеры. И вдруг неожиданно понял. Я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились, и услышал свой собственный странный голос, которым произнес: