– Ты хотел посмотреть на меня, Натан, когда я что? – прошептала она.

Ему потребовалось немало усилий, чтобы сосредоточиться на том, что она говорила. Ее пальцы медленно продвигались вниз. В чувственной агонии он закрыл глаза.

– Когда ты получишь удовлетворение, – низким голосом проговорил он. – Боже, Сара, прикоснись ко мне.

Теперь его тело напряглось. Сара про себя улыбнулась. Она даже не представляла себе, что ее прикосновения могли так возбудить его. Она еще немного опустила его одежду.

Я прикасаюсь к тебе, Натан.

Переносить эту пытку он больше не мог. Он взял ее руку и положил туда, где больше всего нуждался в ее ласках. Откуда-то из глубины его существа вырвался хриплый стон.

– Стоп! – приказал он. – Просто держи и сжимай, но не… о Сара, теперь все, остановись.

Он говорил таким голосом, словно испытывал сильную боль. Она убрала руку.

– Я сделала тебе больно? – прошептала она. Он снова поцеловал ее. Она обеими руками обвила его шею и тесно прильнула к нему. Когда он стал целовать ее шею возле уха, она опять захотела прикоснуться к нему.

Он перехватил ее руку и положил себе на талию.

– Так я очень скоро потеряю над собой контроль, – прошептал он. – Ты делаешь это непереносимым.

Она поцеловала его шею у самого плеча.

– Тогда я не буду прикасаться к тебе там, Натан. Но взамен ты пообещаешь, что не будешь двигаться так много, когда мы будем заниматься любовью.

Он рассмеялся.

– Ты захочешь, чтобы я двигался, – сказал он, снова притягивая ее к своей груди. – Знаешь что, Сара? – сказал он, жарко целуя ее.

– Что?

– Я сделаю так, что ты будешь умолять меня об этом.

И он сдержал свое обещание. К тому времени, когда они оказались в постели, она уже молила его довести до конца сладострастную муку.

Вспыхнувший в ней огонь страсти не поддавался уже контролю. Натан сделал ей больно, когда овладел ею. Он почувствовал, как плотно она его обхватила, какой горячей она была. В блаженной агонии он растягивал удовольствие. Зная, что она очень чувствительная, он пытался быть нежным любовником и не шевелился до тех пор, пока она сама не стала извиваться под ним.

Она получила удовлетворение раньше, чем он, и передавшийся ему от нее трепет вызвал его собственный исход. За все это время он не произнес ни одного слова, она же все время что-то говорила. Сара без конца произносила нежные слова любви, некоторые из них звучали совершенно бессмысленно.

Когда он, обессиленный, обмяк на ней и наконец обрел способность думать, он увидел, что она плачет.

– Боже, Сара, я опять сделал тебе больно?

– Самую малость, – смущенно пролепетала она. Он приподнял голову и заглянул ей в глаза:

– Тогда почему ты плачешь?

– Не знаю, почему, – прозвучало в ответ. – Было так удивительно, и я была так…

Он поцелуем остановил поток ее слов. Когда он снова заглянул ей в глаза, то улыбнулся. Она выглядела совершенно ошеломленной.

Внезапно он понял, что эта крошка может завладеть его сердцем. Свисток, объявивший о смене вахты, прозвучал для Натана предупреждением. Быть так привязанным к своей жене было слишком опасно, глупо… безрассудно, наконец. Он знал, что любовь к женщине сделала бы его уязвимым. Если он чему-нибудь и научился во время своих эскапад, так это тому, что он должен быть защищенным со всех сторон.

Любовь могла бы погубить его.

– Почему ты хмуришься, Натан?

Он ничего не ответил, просто встал с постели, оделся, не глядя на нее, и вышел из каюты. Дверь за ним тихо закрылась.

Сначала Сара опешила и никак не отреагировала. Муж от нее буквально сбежал. Было такое впечатление, что за ним гнался дьявол.

Неужели заниматься любовью с ней так мало для него значило, что он так поспешно ее бросил? Сара разразилась слезами. Ей нужны были слова любви, а он обращался с ней так, словно она была средством удовлетворения его страсти. Страсть была быстро удовлетворенной, а она – быстро позабытой. Про себя Сара подумала, что, вероятно, с уличной женщиной обращаются лучше, чем с ней. Женщины на одну ночь по крайней мере зарабатывают шиллинг или два.

Она же не заслужила даже слов прощания.

Когда слезы иссякли, она перенесла свою обиду на все, что было на постели.

Она сжала кулаки и, представив, что это была голова ее мужа, ударила в самую середину подушки Натана. Это доставило ей огромное удовольствие. Потом она сжала подушку и крепко прижала ее к груди. Наволочка еще хранила запах Натана.

Ей не понадобилось много времени, чтобы понять, какой она была жалкой. Тогда она отшвырнула подушку в сторону и принялась убирать в каюте.