Раздался спокойный и важный голос Симурдэна:

– - Гражданин Дантон, гражданин Робеспьер, может быть, вы оба и правы, доверяя аристократам, но народ им не доверяет и хорошо делает, что не доверяет. Когда священнику поручают следить за аристократом, то на плечи священника ложится двойная ответственность, и священник должен быть непреклонен.

– - Совершенно справедливо, -- подтвердил Робеспьер.

А Симурдэн добавил:

– - И неумолим.

– - Прекрасно сказано, гражданин Симурдэн, -- подхватил Робеспьер.
– Вам придется иметь дело с молодым человеком. Будучи старше его вдвое, вы можете оказать на него благотворное влияние. Его надо направлять, но надо его и щадить. Повидимому, он талантливый военачальник, во всяком случае все донесения свидетельствуют об этом. Его отряд входит в корпус, который выделили из Рейнской армии и перебросили в Вандею. Он прибыл с границы, где отличился и умом и отвагой. Он умело командует экспедиционным отрядом. Вот уже две недели он не дает передышки старому маркизу де Лантенаку. Теснит и гонит его. В конце концов он окончательно оттеснит маркиза и сбросит его в море. Лантенак обладает хитростью старого вояки, а он отвагой молодого полководца. У этого молодого человека уже есть враги и завистники. В частности, ему завидует и с ним соперничает генерал Лешель.

– - Уж этот мне Лешель, -- прервал Дантон, -- вбил себе в голову, что должен быть генерал-аншефом. Недаром про него сложили каламбур: "Il faut L chelle pour monter sur Charette" [Нужен Лешель (лестница), чтобы прыгнуть на Шаретта (повозка). Игра слов, основанная на созвучии фамилии Лешель со словом "лестница" и фамилии Шаретт со словом "повозка" -- имеется в виду "повозка палача"]. А пока что Шаретт его бьет.

– - И Лешель желает, -- продолжал Робеспьер, -- чтобы честь победы над Лантенаком выпала только ему и никому другому. Все беды Вандейской войны в этом соперничестве. Если угодно знать, наши солдаты -- герои, но сражаются они под началом скверных командиров. Простой гусарский капитан Шамбон подходит к Сомюру под звуки фанфар и пение " a ira" и берет Сомюр; он мог бы развить операцию и взять Шоле, но, не получая ниоткуда приказов, не двигается с места. В Вандее необходимо сменить всех офицеров. Там зря дробят войска, зря распыляют силы, а ведь рассредоточенная армия -- это армия парализованная; была крепкая глыба, а ее превратили в пыль. В Парамейском лагере остались пустые палатки. Между Трегье и Динаном без всякой пользы для дела разбросаны сто мелких постов, а их следовало бы объединить в дивизион и прикрыть все побережье. Лешель, с благословения Парена, обнажил северное побережье под тем предлогом, что необходимо-де защищать южное, и таким образом открыл англичанам путь вглубь страны. План Лантенака сводится к следующему: полмиллиона восставших крестьян плюс высадка англичан на французскую землю. А наш молодой командир экспедиционного отряда гонится по пятам за Лантенаком, настигает и бьет его, не дожидаясь разрешения Лешеля, начальника Лешеля, вот Лешель и доносит на своего подчиненного. Относительно этого молодого человека мнения разделились. Лешель хочет его расстрелять. А Приер из Марны хочет произвести его в генерал-адъютанты.

– - Поскольку могу судить, -- сказал Симурдэн, -- этот молодой человек обладает незаурядными достоинствами.

– - Однако у него есть недостаток!

Это замечание сделал Марат.

– - Какой же?
– - осведомился Симурдэн.

– - Мягкосердечие, -- произнес Марат.

И продолжал:

– - В бою мы, видите ли, тверды, а вне его -- слабы. Милуем, прощаем, щадим, берем под покровительство благочестивых монахинь, спасаем жен и дочерей аристократов, освобождаем пленных, выпускаем на свободу священников.

– - Серьезная ошибка, -- пробормотал Симурдэн.

– - Нет, преступление, -- сказал Марат.

– - Иной раз -- да, -- сказал Дантон.

– - Часто, -- сказал Робеспьер.

– - Почти всегда, -- заметил Марат.

– - Если имеешь дело с врагами родины -- всегда, -- сказал Симурдэн.

Марат повернулся к Симурдэну:

– - А что ты сделаешь с республиканским вождем, который выпустит на свободу вожака монархистов?

– - В данном случае я придерживаюсь мнения Лешеля, я бы его расстрелял.

– - Или гильотинировал, -- сказал Марат.

– - То или другое на выбор, -- подтвердил Симурдэн.

Дантон расхохотался.

– - По мне и то и другое хорошо, -- сказал он.

– - Не беспокойся, тебе уготовано не одно, так другое, -- буркнул Марат.

И, отведя взгляд от Дантона, он обратился к Симурдэну:

– - Значит, гражданин Симурдэн, если республиканский вождь совершит ошибку, ты велишь отрубить ему голову?

– - В двадцать четыре часа.

– - Что ж, -- продолжал Марат, -- я согласен с Робеспьером, пошлем гражданина Симурдэна в качестве комиссара Комитета общественного спасения при командующем экспедиционным отрядом береговой армии. А как он зовется, этот командир?

Робеспьер ответил:

– - Он из бывших, аристократ.

И стал рыться в бумагах.

– - Пошлем священника следить за аристократом,-- воскликнул Дантон.
– - Я лично не очень-то доверяю священнику, действующему в одиночку, так же как и аристократу в подобных обстоятельствах, но когда они действуют совместно, -я спокоен: один следит за другим, и все идет прекрасно.

Гневная складка, залегшая между бровями Симурдэна, стала еще резче, но, очевидно, он счел замечание справедливым, ибо даже не оглянулся в сторону Дантона, и только суровый его голос прозвучал громче обычного:

– - Если республиканский командир, который доверен моему наблюдению, сделает ложный шаг, его ждет смертная казнь.

Робеспьер, не поднимая глаз от бумаг, произнес:

– - Нашел, гражданин Симурдэн... Командир, в отношении которого вы облечены всей полнотой власти, -- бывший виконт. Зовут его Говэн.

Симурдэн побледнел.

– - Говэн!
– - воскликнул он.

От взора Марата не укрылась бледность Симурдэна.

– - Виконт Говэн!
– -повторил Симурдэн.

– - Да, -- подтвердил Робеспьер.

– - Итак?
– - спросил Марат, не спуская с Симурдэна глаз.

Наступило молчание. Марат заговорил первым:

– - Гражданин Симурдэн, вы согласились на условиях, которые только что указали сами, принять должность комиссара при командире Говэне. Решено?

– - Решено, -- ответил Симурдэн.

Он побледнел еще больше.

Робеспьер взял перо, лежавшее рядом с бумагами, не спеша вывел четким почерком четыре строчки на бланке, в углу которого значилось: "Комитет общественного спасения", поставил свою подпись и протянул листок Дантону; Дантон подмахнул бумагу, и Марат, не спускавший глаз с мертвенно-бледного лица Симурдэна, подписался ниже подписи Дантона.