– Право?
– засмеялась Лиди...
– вам все равно, говорите вы, вам все равно... а ваша матушка...

– Лиди, Лиди, - говорил Севский страстно, - вы знаете, что я люблю вас, вы этому верите, вы должны этому верить.

С ними поравнялся почти в эту минуту капуцин и пропустил их вперед.

– О! да, я вам верю, Севский, - прошептала рассеянно Лиди...
– но что вы так странно смотрите?

– Этот капуцин, - сказал ей на ухо Севский с видимым волнением.

– Ну что же?
– спросила она и, засмеявшись, опять показала свои хорошенькие зубки.

– Если этот капуцин - Званинцев?

Лиди робко взглянула в сторону, но капуцин исчез.

– Так что же нам до него?
– сказала она наконец.

– Что?.. Я ненавижу этого человека, Лиди... он беспрестанно следит за вами.

– Следит за мной?
– с трепетом спросила Лиди.

– Бывают минуты, когда мне хочется убить его, - сказал Севский.

Севский и Лиди исчезли снова в толпе.

– Здравствуй, Воловский, - сказал капуцин, подходя к своему приятелю, разговаривавшему с человеком, которого лысина показывала с первого раза его солидность.

– Здорово, - отвечал Воловский, пожимая его руку.
– Что тебе за охота нарядиться шутом?

– Так; мне надоело кланяться разным господам.

– Отсюда ты куда?
– спросил Воловский, зевая.

– В клуб конечно, а ты?

– И я тоже. Да вот вместе, втроем, господа, отправимтесь, - продолжал Воловский, обращаясь к своему собеседнику...
– Рекомендую вам, Степан Степанович, моего приятеля Званинцева... Званинцев! Степан Степанович, мой начальник...

– И хороший приятель, добавьте, - сказал человек с лысиною, подавая руку Званинцеву.
– Я давно хотел с вами познакомиться, - обратился он к Званинцеву.

Званинцев поклонился.

– Не родня ли вам, - начал он, - молодой Севский...

– Николаша?
– спросил толстяк.

– Кажется, - отвечал Званинцев.

– А вы почему его знаете? он мой родной племянник, сын моего брата.

– Я с ним виделся в одном доме, - сказал Званинцев.

– А! верно у Мензбира?

– Вы угадали.

– Ох, уж мне этот дом!
– сказал толстяк, сжавши губы.
– Вам и Воловскому, разумеется, ничего быть где угодно, но Николаша... Хоть бы вы его остановили, право, а кстати, как звать вас по имени и по отчеству? добавил он, нюхая с расстановкою табак из серебряной табакерки.

– Иван Александрович, - отвечал за Званинцева Воловский.

– Ну да, хоть бы вы его остановили, право, Иван Александрович. Я уж ему говорил, да что? нас, стариков, не слушают. Матушка его - хоть и родня моя, а баба вздорная, ничего не умеет делать толком. Подымет всегда содом такой, что боже упаси, а путного ничего не сделает. А Николашу, право, жаль, я его люблю, малой славный.

– Я его, кажется, видел сегодня, - сказал Званинцев, как будто б отклоняя разговор.

– Где?

– Здесь, - спокойно отвечал Званинцев и тотчас же отошел от Воловского.

– Куда ты?
– спросил его тот.

Но Званинцев исчез уже в толпе.

– Так он здесь?
– заметил как бы про себя толстяк...
– как бы его встретить, право?

– Что ж, пойдемте на счастье, - сказал Воловский.

Они пошли.

Через несколько минут им в самом деле попался молодой Севский об руку с Лиди.

– Да, - говорил он с жаром, - я знаю, что когда-нибудь один из них непременно столкнется с другим, я это знаю - и тогда...

– Кто это столкнется, мой любезнейший, и с кем?
– перервал его вовсе неожиданным смехом чей-то знакомый голос.

Он остолбенел... Перед ним стоял его дядюшка и очень добродушно хохотал, показывая на Лиди чуть не пальцем.

– Ага! попался, друг?
– продолжал он.
– Молодец, право! кто это. с тобой?

– Дядюшка, - с досадой начал Севский.

– Ничего, ничего, - говорил Степан Степанович, - я тебе мешать не буду, это все, братец, ничего, на все это мое тебе разрешение... Вот только к Мензбиру.

Лиди вспыхнула под маской и почти насильно повлекла молодого Севского дальше от хохотавшего Степана Степановича.

– И я должна это слышать, - почти вскричала она, - и из-за вас, сударь, из-за вас.

Севский был уничтожен...

– Лиди, - начал он покорным голосом, - требуйте от меня чего хотите, но сжальтесь надо мною... Есть вещи выше сил моих.

– Я ничего не требую, - сухо отвечала Лиди и, бросивши его руку, подбежала быстро к женской маске.

– Поедемте, тетушка, - сказала она повелительно и схватила за руку маску.